Зеркало грез - Надежда Черкасова

– Не знаю, сама не пойму. Просто не нравится, и все. Как-то раз мы договорились с ним встретиться на майские праздники, а он не пришел. Так я все праздники и проплакала.

– Может, у него какая причина уважительная была?

– На самом деле он приходил, просто опоздал немного. Только я этого не услышала, так как рыдала от обиды, зарывшись в подушки и наглухо заперев все двери. Он после праздников пришел… а я вдруг поняла, что вся моя любовь к нему перегорела. В слезах я ее утопила, что ли? Теперь ничего к нему не чувствую.

– Вот и не осталось у тебя ни одного жениха!

– Эка невидаль – женихи! А я загляну в твое старинное Зеркало грез и там уж точно найду себе подходящего.

Соня взяла гитару и, коснувшись струн изящными тонкими пальчиками, пропела нежным чистым голосом:

Наигрывая только что придуманную мелодию, она задумчиво смотрела вдаль, словно пыталась заглянуть за горизонт.

– В детстве я частенько в него любовалась. Сяду, бывало, перед зеркалом на пол, облокочусь о столик, закрою глаза и начинаю мечтать. Да так и усну. А какие мне сны снились! Будто я летаю и…

– Чушь-то не мели! Тебе с живым человеком семью заводить, а не с выдуманным, каким бы он прекрасным ни казался.

Соня только беззаботно смеялась. Ее переполняли счастье и осознание того, что у нее впереди целая жизнь для исполнения любого желания. Необъяснимая радость с чудесным именем Молодость не помещалась в груди и рвалась наружу, изливаясь на окружающих лучистым светом синих глаз, и Соня снова запела:

– Рада, что ты это понимаешь, – сказала бабушка и вновь продолжила свою политику по обустройству личной жизни внучки: – Ну так вот, к подруге моей, бабушке Феклуше, внучатый племянник приехал из-за границы. Она уже несколько раз прибегала спросить: может, мы с тобой к ним в гости сходим? А что? Посидим, познакомимся.

– Чтоб я сама пошла с кем-то знакомиться?! Никогда этому не бывать! За кого ты меня вообще принимаешь? Вы с бабкой Феклушей, похоже, совсем сбрендили, не иначе! – Соня даже отвернулась от бабушки.

– Ты к словам-то зря не цепляйся, – миролюбиво произнесла та. – Не хочешь к ним, так они сами к нам в гости пожалуют.

– А бабушка Феклуша своего племянника сюда притащит на аркане, как упрямого телка? Я уже представляю себе это незабываемое зрелище. Ну все, с меня хватит! Надоели вы мне все со своими женихами.

– Да какого «телка», скажи на милость? Он вон как увидел тебя в продмаге, так сразу и влюбился без памяти, аж голову потерял. Сам подойти не решился, так бабушку Феклушу к нам подослал.

– Я его там не видела.

– Еще бы! Башку небось задрала от гордости, как августейшая особа, так мудрено ли не заметить-то?

– А я и есть августейшая, так как в августе родилась.

– Строишь из себя неприступную крепость, да?

– Что ты опять выдумываешь?

– Ничего я не выдумываю. Феклуша сказала, что ты мимо него как королевна прошла, даже не взглянула. Вот он и оробел. Ты корону-то снимай иногда, а то так и в девках недолго засидеться. Лучше, когда много женихов, есть из кого выбрать. Хуже будет, когда даже отказать станет некому.

– Ну, знаешь! Я тебе не кукла какая-нибудь, чтобы вертеть мной в разные стороны, – потеряла терпение Соня.

И рано утром, пока бабушка досматривала беспокойные сны, собрала вещи и отправилась пешком на железнодорожную станцию в нескольких километрах от деревни.

Скоро она уже ехала в поезде и ужасно жалела, что так бесцеремонно, а главное, безжалостно, обошлась с самым дорогим на свете человеком. Ладно хоть записку оставила, дура несчастная: «Дорогая бабушка! Я уехала в Москву, буду работать и учиться. Остановлюсь у тети Вали, она давно меня к себе зовет. Женихам передай, что замуж я в ближайшем будущем не собираюсь. Пусть поищут себе других невест. Целую. Твоя непутевая внучка Соня»…

Двенадцать лет прошло с тех пор, а было словно вчера и в другом измерении. Счастье Сонино как будто споткнулось на ухабистой, в рытвинах дороге и, повернув назад, исчезло в воспоминаниях чистого и светлого прошлого. Бабушка уже семь лет как умерла. Соня не стала продавать домик в деревне, оставила на память о счастливом беззаботном детстве и лучезарной безоблачной юности. Приезжала редко и ненадолго, только чтобы почувствовать себя вновь свободной и счастливой, передать соседке деньги на ремонт, если вдруг понадобится, да смазать ружьишко, чтобы не заржавело.

А когда вышла замуж, даже мужу не рассказала о своем благословенном райском уголке. Приберегла сокровенную тайну только для себя, не пуская в свое солнечное и радостное прошлое никого. Чтобы не наследили ненароком, не разрушили воспоминаний о счастье, которое и в самом деле у нее когда-то было.

– Иванова, к тебе пришли, – вывел Соню из задумчивости голос санитарки.

«Как странно, – подумала Соня. – В моем гороскопе сказано, что с трудом можно себе представить, чтобы Львица вышла замуж за какого-нибудь Иванова или Сидорова. А если это все-таки случится, то она вряд ли поменяет свою девичью фамилию».

И случилось, и фамилию поменяла. Несмотря на огромное желание оставить свою, красивую – Соболевская. Соня не решилась даже предложить это своему избраннику: выходило так, что, если не нужна его фамилия, значит, не нужен и он сам. А он ей тогда очень был нужен. Соня с первого взгляда влюбилась в остроумного жизнерадостного Федора, душку и украшение любой компании.

А какой он умный и образованный, обходительный и настоящий джентльмен, просто ни в сказке рассказать, ни пером описать. До чего же ладной они были парой: оба высокие, стройные, красивые. Жить бы им да радоваться, что нашли друг друга… Но не заладилось. Что-то пошло не так и не в ту степь. Видимо, сценарий их жизни написан для кого-то другого.