Немой свидетель - Карло Шефер

— Раз есть дыра в заборе, должны сохраниться и следы ног, — упорствовал Тойер.

Зенф беспомощно воздел руки над головой.

— Мальчишку обнаружил один из смотрителей и поднял такой шум, что… И после этого такое началось… Хафнер ведь рассказывал. Первое, что нам пришлось делать, — выгонять отсюда половину турбазы…

— Через дыру в заборе? — простонал Тойер.

— Нет, конечно, но через нее они все приперлись сюда, кто-то о ней знал, вероятно, один из тех америкосов. Несколько десятков зевак, среди них даже бельгийский священник…

Дальше Тойер не слушал.

Иногда ему нравилась его профессия — когда в конце концов кусочки мозаики — пазлов — попадали на свои места и складывалась логичная и цельная картина. На этот же раз, казалось, слепой от ярости игрок еще в самом начале так составил пазлы, что получилась лишь бурая поверхность, навсегда похоронившая под собой истину.

Умеют ли обезьяны складывать пазлы?

Как-то раз он прочел в популярной книге по статистике: если за пишущую машинку посадить бессмертного шимпанзе и заставить его печатать целую вечность, то когда-нибудь обязательно появится Новый Завет, без единой ошибки и без единой пропущенной запятой. И наоборот — то, что огромный самец гориллы нанес в испуге удар, вполне возможно… Кто это рассказывает? А, Зенф…

— Как утверждают одноклассники, он был помешан на животных, а с людьми не ладил, держался особняком… Ему было четырнадцать, возможно, он нарочно придумал такой дикий способ уйти из жизни… — Толстяк печально покачал головой.

— Вероятно, это не преступление. — Лейдиг вздохнул. — Но все ужасно грустно. Суицид ли это или гибельная романтика… я о том, что его тянуло к зверю… красивая зимняя ночь, звезды, мироздание… — Тут он покраснел.

— Класс не уедет из Гейдельберга ни сегодня, ни завтра, — решительно заявил Тойер. — Я хочу побеседовать со всеми у нас в Центре; для утешения вызовите пару психологов. Комнату парня на турбазе нужно осмотреть, может, чего и нароем. — Он чувствовал: просто не может быть все так легко и просто… Лишнее «просто»…

Они уже второй день разбирались в показаниях школьников, от истерических до псевдокрутых. При этом им постоянно сообщали, что разгневанные родители звонят из Эккернфёрде, что уже поступают жалобы в высшие инстанции: дети испуганы, их нужно успокоить, а не допрашивать. И ведь верно, в сущности! И что хватит постоянно говорить про Киль. Их группа прибыла из Эккернфёрде, следующей бухты к северу от Килерфёрде; надо почаще заглядывать в атлас, или у них там, в центре страны, его нет?

Тойер выбросил свой при переезде, и ему пришлось воспользоваться школьным атласом Бабетты. Город находился почти на датской границе, во всяком случае, так это выглядело на мелкомасштабной карте Германии. Нашел он и Эре, остров, где в прошлом году Ильдирим и Бабетта пережили страшную ночь.

Сыщик не был суеверным, но его все же смутило, что север во второй раз стал предметом его профессиональной активности.

Изнурительной активности, ведь они с Ильдирим больше не имели права работать вместе. От прокуратуры над следствием надзирал карьерист Момзен и ничего не желал слышать о криминальной версии.

— Разумеется, вы, господин Тойер, должны расследовать это дело, — гундосил он в телефон, — но потом закрыть его. В конце концов, ведь перед нами бесспорный несчастный случай.

— Именно это я и намерен выяснить.

— Да, прекрасно. Тогда жду от вас в скором времени отчета. До свидания.

От них уже многое ускользнуло: с турбазы уехали некоторые группы и отдельные постояльцы, прежде чем их успели опросить. На яростный звонок Тойера управляющая возразила, что ей требовалось освободить место для новых приезжих.

Сыщикам пришлось помучиться, обмениваясь корреспонденцией с разными зарубежными учреждениями или — что хуже — объясняясь по телефону на подзабытом школьном английском.

Двое французов алжирского происхождения, как выяснилось, уже имели судимость за сбыт наркотиков и — ага! — на самом деле были поставщиками тех американских парней. А те, в свою очередь, оказались набожными христианами и попросили для себя строгого наказания. Деньги на ремонт забора выделил преподобный Шаффер из Техаса, возмущенный поведением своего отпрыска, Дейва Шаффера III.

Но в остальном французы и американцы находились вне рамок расследования, поскольку первые в ту злосчастную ночь надолго застряли в борделе, а заокеанские оболтусы были в Мангейме в православном храме — на Рождественской всенощной. Парень, лазивший в обезьянник, Джеймс Гагарин, хотел познакомить приятелей со своими фамильными корнями; нет, к счастью, он не состоял в родстве с космонавтом, ведь тот был коммунистом.

Трудней всего проходили поиски итальянского туриста, поскольку доктор Дзерби, которого гейдельбергская полиция обычно использовала в качестве переводчика, только что прошел сквозь кровавую бракоразводную драму и крайне неохотно согласился помочь. В итоге итальянские коллеги что-то недопоняли и арестовали бедного господина Бенедетто в два часа ночи. Вскоре поступило новое сообщение: он отпущен, так как его алиби подтвердил сосед по номеру, норвежец. Тот объявился быстро и констатировал, что Бенедетто ужасно храпел, и поэтому он может дать гарантию, что итальянец всю ночь никуда не отлучался. Его собственное алиби? Он болен атрофией мышц и потому не мог никуда таскать никаких мальчишек, и вообще, из-за своего недуга он не планирует долго жить, так что, если у полиции появятся новые вопросы к нему, пускай они не мешкают.

На турбазе находился и второй школьный класс из Германии. Потенциальные убийцы оказались третьеклассниками, и это вывело их из круга подозреваемых — для всех, кроме Хафнера.

(«Моральные критерии утрачены. Сегодня даже у первоклашек нравственность эсэсовцев». — «Но ведь законы гравитации еще действуют. Третьеклассник просто не сможет поднять четырнадцатилетнего парня». — «Много собак — зайцу погибель, Зенф!»)

Бельгийский священник, которого Тойер в своем кошмарном сне уличил в этом преступлении и восьми дюжинах других, оказался уж точно невиновным, поскольку, как выяснилось, страдает куриной слепотой.

Первые результаты у экспертов уже имелись: как и ожидалось, волокна были от веревки американцев. На турбазе не нашли никаких следов. Все дорожки в зоопарке дочиста промыл сильный дождь, и следы возле проделанной в заборе дыры действительно были затоптаны.

Удалось установить, что кто-то, вероятно, сам мальчик, вылез из окна по водосточной трубе, так как ключ от входа выдавался лишь совершеннолетним постояльцам. Впрочем, учитывая время его смерти, это не имело значения, так как после двух часов ночи никого из служащих уже не было, и любой гость, в нарушение правил распорядка, мог покинуть турбазу через запасный выход. Эту тайну знали все школьники, ее передавали от группы к группе. Администрация давно перестала бороться с этим, ведь аварийный выход, по инструкции, должен быть открытым. Фальшивые утверждения, что он оборудован сигнализацией, давно не помогали.