Наблюдения, или Любые приказы госпожи - Джейн Харрис

четверг

встала выполнила несколько легких поручений миссус больше ничего необычного или удивительного

Миссус коротко взглянула на запись, потом посмотрела на меня и спрашивает: «Почему ты на этом остановилась?» А я отвечаю, мол, сама не знаю, верно рука устала. «После одной-то строчки?» — подивилась она, а я пояснила, что у меня просто нет привычки писать дневник.

— Знаешь, Бесси, — сказала миссус, — дневник должен быть более обстоятельным. Тебе надлежит написать, какие именно поручения ты выполнила, и добавить еще что-нибудь, чтобы расцветить рассказ. Ну вот например, что еще произошло нынче утром?

Я тупо уставилась на нее, не в силах ничего вспомнить.

— С чего началось сегодняшнее утро? — подсказала она.

Я пожала плечами.

— Я встала поздно?

— Ну… да, — говорит она. — Вообще-то я думала о другом, но это тоже сгодится. Почему нет? А теперь попробуй еще раз. — Она усадила меня за кухонный стол и велела повторить попытку. Кошмар, я корпела наверно целый час.

четверг

встала поздно за завтраком обожгла небо овсянкой собрала яйца вынесла горшок за миссус бульон из бараньей головы на обед сходила за ячменными лепешками подала чай миссус и прееподобному больше ничего необычного или удивительного

— Что ж, уже лучше, — сказала миссус, прочитав написанное. — Но все еще не хватает деталей и подробностей.

Тогда я в шутку спрашиваю: уж не содержимое ли вашего ночного горшка мне следовало описать, мэм? (И тотчас ругательски обругала себя, да разве ж годится так шутить с леди.) Миссус строго смотрит на меня и отвечает: нет, но данная запись ничего не говорит о тебе. Я говорю, мол, мне страшно жаль, но я действительно не знаю, о чем еще писать. А она вздохнула и сказала, что будет очень рада, если завтра я напишу в дневнике не просто о том, что я делала, ну там о домашней работе и всем таком прочем, а еще и о том, что я чувствовала и думала в ходе работы.

Господи, да кому такая дребедень интересна, подумала я и уже собиралась сказать это вслух, только в других выражениях, но тут миссус добавила, мол, если ты выполнишь мое пожелание, получишь дополнительный шиллинг, ну я и решила, да заради бога, если это ее осчастливит.

Впрочем последнее я для красного словца написала. По правде говоря, мне было плевать на дополнительный шиллинг. Я просто хотела угодить миссус.

Встала вовремя обрадовалась что не проспала камин долго не разгорался обрадовалась когда разгорелся каша пересолена я расстроилась покормила кур вместе с миссус покормила свинью сама куры мне нравятся но насчет свиньи не уверена порвала фартук об забор раздосадовалась подмела и вытерла пыль в комнатах картошка на обед подгорела но я была голодная и съела все до крошки миссус научила меня чистить серебро мне понравилось потом она показала мне огород очень интересно и показала где овцы забрались и пожрали овощи в прошлом году какой ужас потом я перевезла в танке целую тонну навоза с одного конца двора на другой и страшно обрадовалась когда управилась с этим делом во время работы я думала про мою матушку ах если бы она была по-прежнему жива и делала добрые дела особливо для несчастных которым не повезло в жизни ведь от одной ее улыбки и ласкового слова когда она проходила мимо по пути в церковь на душе у них становилось светло поистине она была чистый ангел посланный с небес

Это я написала в конторском журнале. Но это было не все, что случилось в пятницу, далеко не все. Например, когда я сошла в кухню утром, миссус уже ждала меня там и проворно вскочила на ноги при моем появлении.

— А, вот и ты, — возбужденно выпалила она.

Лицо у нее было бледное, под глазами тени, она явно не выспалась. Я пожелала доброго утра и направилась к камину развести огонь, но когда проходила мимо нее, она схватила меня за руку.

— Камин подождет. Сначала надо сделать одно дело.

Миссус отступила в сторону и указала на стул с прямой спинкой, который она передвинула на середину кухни перед моим приходом.

— Сядь, — говорит.

Когда я села, она принялась расхаживать передо мной взад-вперед, заложив руки за спину. На ней было красивое черное платье, выгодно подчеркивавшее стройную фигуру, и юбки тихо шуршали по полу. Натуральная Афродита, только одетая и с руками. Немного погодя она остановилась, посмотрела мне прямо в глаза и очень строго спросила:

— Бесси, ты мне доверяешь?

— Мэм? В каком смысле?

Она слегка замялась, потом говорит, уже поласковее:

— Я имею в виду… как по-твоему, стала бы я причинять тебе вред?

— Нет мэм, — ответила я и с удивлением осознала, что я действительно так думаю.

— Значит, ты мне доверяешь.

— Ну да.

— Хорошо, — говорит она. — А теперь… будь умницей, закрой глаза.

— За… зачем, мэм?

— Ты мне доверяешь, Бесси?

— Да, мэм.

— Тогда закрой глаза.

Ну, я закрыла.

Миссус еще немного пошелестела юбками вокруг, потом остановилась слева от меня. Я сидела с закрытыми глазами, не зная чего ожидать. Я уже начала воображать, что вот сейчас она как-нибудь дотронется до меня, ну там погладит по щеке, обдаст теплым дыханием лицо, запустит пальцы в волосы, но она все не двигалась с места, а после минутной тишины вдруг очень громко и резко приказала: «Встань!»

Я встала и приготовилась пойти куда будет велено, но миссус сказала все так же резко: «Сядь!» Я села и хотела было открыть глаза, не понимая чем я ей не угодила.

— Не открывай! — быстро сказала она. А потом опять велела: «Встань!» Я встала. А она снова: «Сядь!»

Что у нее на уме, я понятия не имела. Она просто продолжала отрывисто повторять «встань! сядь! встань! сядь!». Я поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, как юбка панельной девицы, но на пятый или шестой раз решила что с меня довольно, открыла глаза и сказала слегка раздраженно: «Извиняюсь миссус но я больше не стану это делать и не заставляйте меня пожалуйста».

Миссус смотрела на меня остекленелым взглядом, ну прямо словно в трансе, но когда я заговорила, она кивнула и пробормотала себе под нос что-то вроде «ну конечно, как и следовало ожидать». Потом она моргнула и громко говорит:

— Молодец, Бесси. Можешь разжечь камин.

И выходит прочь, выплывает из кухни, не оглядываясь.

Примерно в середине утра миссус получила письмо. Я держала ухо востро в ожидании почтальона — отчасти потому, что мне просто хотелось увидеть новое лицо, но также и потому, что я беспокоилась, как бы он не принес ответ на письмо миссус, если вдруг она все-таки написала на Краун-Гарденс.