Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

защите его чести и достоинства, незаслуженно опороченных по их мнению бестолковыми «законниками».

Коронерское жюри заседало несколько дней, вплоть до 20 апреля. Если первоначально жюри собиралось для рассмотрения обстоятельств убийства Минни Уилльямс, то в дальнейшем оно приняло в работу и материалы предварительного полицейского расследования по факту обнаружения трупа Бланш Ламонт. Хотя упомянутые эпизоды разделял довольно большой интервал времени, они считались связанными между собой как местом совершения, так и, возможно, лицом, виновным в этих деяниях.

Всю первую половину заседания коронерского жюри 15 апреля Теодор Дюрант демонстративно читал привезенную с собой книгу. Причём, читал её очень медленно, листая страницы с заметной задержкой, и со стороны было хорошо заметно, как он прислушивается к происходившему вокруг. Поведение Теодора, скажем прямо, выглядело крайне инфантильно, он делал вид, будто заседание жюри не имеет к нему ни малейшего отношения, дескать, всё это сплошная ошибка и он вынужден здесь находиться лишь из-за полицейского принуждения, однако в конечном итоге Дюрант затеянной им самим игры не выдержал. Он отложил книгу и с неподдельным интересом стал следить за ходом заседания.

Первые сообщения свидетелей носили технический характер и касались места, времени и обстоятельств обнаружения трупа Минни Уилльямс.

Далее помощник прокурора вызвал для дачи свидетельских показаний пастора Джорджа Гибсона [его не следует путать с детективом Гибсоном — это разные люди!], служившего в церкви Святого Эммануила. Священник рассказал, что на 21 час 12 апреля в доме общинного старосты Фогеля была назначена встреча прихожан. Теодор Дюрант на неё опоздал, что было крайне нехарактерно для всегда пунктуального библиотекаря. Он выглядел необычно, лицо его казалось налитым кровью. На слова пастора об опоздании, Дюрант извинился и невнятно объяснил задержку тем, что был занят поиском формы для предстоящих на следующий день сборов Сигнального Корпуса, в которых ему предстояло принять участие.

Следующим свидетелем стал Фрэнк Сейдеман (Frank A. Sademan), садовник при церкви Святого Эммануила. Насколько можно судить по документам заседания, Фрэнк оказался чрезвычайно словоохотлив. Мужчина рассказал о том, как однажды поинтересовался у Дюранта ходом розысков Бланш Ламонт, ведь тот обещал заняться поиском девушки! По словам садовника, Теодор отмахнулся от него, как от назойливой мухи и высказался приблизительно следующим образом: я могу, конечно, заняться этим делом, но я не стану тратить своё время бесплатно, пусть мне заплатят хотя бы 50 долларов, а там посмотрим. В своём месте мы упоминали о том, как Дюрант вечером 5 апреля явился в дом Ноблов и пафосно пообещал помощь… Теперь же выяснилось, что на самом деле он и не думал обременять себя подобной чепухой. Цинично, конечно же, но ненаказуемо!

Несколько зарисовок, сделанных газетными художниками во время заседания коронерского жюри 15 апреля 1895 г. Слева направо: Теодор Дюрант, офицер полиции Риль, садовник Сейдеман, баптистский пастор Гибсон.

Далее садовник рассказал о ремонте газового светильника, который затеял или якобы затеял Дюрант в день исчезновения Бланш Ламонт. Что именно и для чего ремонтировал библиотекарь, осталось невыясненным, поскольку по утверждению Сейдемана приход оплачивал услуги слесаря газовой компании, занимавшегося профилактикой и ремонтом внутренних газовых сетей.

Весьма информативным оказались свидетельские показания Джорджа Кинга, церковного органиста. Это был 19-летний юноша, работавший в течение дня электриком в телефонной компании, а в вечернее время игравший для души на различных музыкальных инструментах. Джордж являлся юношей малообразованным и простодушным, а потому неудивительно, что на Теодора Дюранта — без пяти минут дипломированного врача! — он смотрел с почтением и уважением. Тем интереснее оказались показания этого свидетеля весьма разоблачительного свойства.

3 апреля Кинг появился в церкви около 17 часов и поначалу он думал, что находится в здании один. На эту мысль его навела запертая входная дверь, которую ему пришлось открыть своим ключом. На этой детали допрашивавший молодого человека коронер сделал особый акцент. Кинг сел играть на фортепиано и не успел доиграть даже первую пьесу, как на пороге комнаты появился Дюрант. Тот выглядел странно всклокоченным, налитые кровью глаза слезились, лицо было красным от прилившей крови, волосы — растрёпаны. Он был без пиджака. Теодор сказал удивленному Джорджу, что занимался ремонтом газового светильника и надышался газом. Он попросил друга сбегать в аптеку и купить для него сельтерской воды и пакетик брома, что Кинг с готовностью и сделал. Поход в аптеку много времени не занял — минут 5–7, вряд ли больше. Возвратившись в церковь из аптеки, органист неожиданно для себя столкнулся с Дюрантом в холле. Тот оказался полностью одет, т. е. он успел облачиться не только в пиджак, но и в демисезонное кашемировое пальто. Теодор бросил в бутылочку сельтерской бром, выпил раствор и, взяв Джорджа под руку, вывел его из церкви, сказав, что может проводить его домой. Они действительно пошли в сторону дома Кинга, но пройдя буквально пару кварталов, Теодор попрощался с товарищем и пошёл в обратную сторону.

Согласитесь, поведение Дюранта выглядело странным! Он не дал Кингу заниматься разучиванием пьесы и фактически увёл его из церкви. Отравление газом моментально излечилось и ничуть не помешало Дюранту прогуливаться по улицам. Также странным выглядело то, что Теодор, очевидно явившийся в храм раньше органиста, почему-то запер за собой входную дверь, так что Кинг даже не понял, что находится в здании не один.

Следующим свидетелем, вызванный полицией для дачи показаний, стал Чарльз Морган (Charles H. Morgan), сосед Минни Уилльямс. Морган и Уилльямс арендовали соседние комнаты в доме № 1707 по Говард стрит (Howard street).

Чарльз Морган был почтенным джентльменом, с которым его соседка Минни Уилльямс общалась очень доверительно, точно с отцом. За несколько часов до убийства она рассказала ему о непозволительных приставаниях Теодора Дюранта. Свидетельство Моргана выглядело очень весомо, поскольку он не знал Дюранта лично и не имел мотива его оговаривать.

Именно во время ответов Моргана на вопросы коронера Дюрант отложил в сторону свою книгу и более к чтению не возвращался.

По словам свидетеля днём 12 апреля, в Страстную пятницу, за несколько часов до убийства девушки, Теодор Дюрант явился к Минни и имел с нею долгую беседу. О содержании этого разговора свидетель узнал после ухода Дюранта от самой же Минни.

Согласно утверждению свидетеля, Дюрант сначала пригласил девушку покататься с ним по городу в его коляске с целью