Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

— Он предлагает выпить за смелых детей, — перевелСмолянин.

Все встали и опорожнили свои сосуды. Выпив, молодойсотрудник Департамента заговорил снова, и Смолянин перевел нам, что тот сгораетот любопытства и хочет о многом нас расспросить. Не будем ли мы столь любезны ине ответим ли мы на несколько вопросов.

— Валяйте, — сказал Стас и поднялся с ненормальнымблеском в глазах.

— Где и каким образом вы обнаружили хроноскаф?

— Сами сделали, — не задумываясь ответилСтас. — Взяли швейную машинку, компьютер, бочку из-под кваса и этот… какего… — Стас наморщил лоб. — Плазмогенератор, вот, прикурочили, и —порядок.

Я просто обалдел.

— То есть вы хотите сказать, что пятьсот лет назадлюдям была известна теория темпорального поля?!

— Не, — ответил Стас, — людям неизвестна. Яее сам придумал. С ним вот, — ткнул он пальцем в меня.

Присутствующие принялись возбужденно обсуждать новость.

— Стас, кончай, — сквозь зубы процедил я и показалему под столом кулак. Но он снова икнул и продолжил пресс-конференцию.

— Вам не кажется, что ваше заявление граничит сабсурдом? — порывисто обратился к нему худощавый мужчина с лиловым ежикомна голове.

— Граничит, — икнув, согласился Стас. — Ичто?

— А то, что вы — дети! — вскричал мужчина,по-видимому ученый, ероша тонкими пальцами свой лиловый ежик. — Соскольких лет в двадцатом веке юноша считался совершеннолетним?

— С десяти, — не моргнув глазом, заявилСтас. — Как только исполняется, ему сразу выдают квартиру, швейную машинкуи жену.

Это сообщение вызвало еще большее оживление.

— Вы женаты?

— Я? Э-э-э… Нет, я холостяк. Правда же, Костя? —Язык его слегка заплетался. — Была одна, Швачкина Ольга из четвертого «Б»…Только я решил подумать. Ладно, я устал. — Он ладонью остановил желающихчто-то спросить, которых становилось все больше. — Остальные вопросы —потом.

Он уселся на место, откинулся на спинку кресла и моментальнозаснул. Армахет проклятый. Отдувайся теперь за него.

Но отдуваться не пришлось. Один из присутствующих что-тогорячо затараторил. Оказывается, злоупотребляя гипносном, люди давно ужеразучились засыпать самостоятельно, и Стасова способность привела всех ввосторг и умиление.

Кубатай, не выпуская кинжала, подхватил Стаса на руки ипонес из зала. Выглядел он не то как телохранитель юного миллиардера, не то какманьяк-убийца. Я помахал рукой гостям и в сопровождении Смолянина пошел следом.

Вскоре мы оказались в просторной квадратной комнате безмебели, стены которой плавно меняли цвет и слегка светились. У входа я заметилнечто вроде пульта управления.

Смолянин ткнул в какую-то кнопку, и чуть правее центракомнаты, в полуметре от пола, замерцало овальное облачко. На него-то Кубатай иуложил Стаса. Тот, сладко посапывая во сне, перевернулся на бок. Херувимчикпьяный.

Смолянин объяснил мне, как пользоваться пультом, и мыостались в спальне одни. Теперь я знал, на какую кнопку надо нажать длясоздания второй гравикровати, на какую — чтобы получить сеанс массажа, какаявключает музыку, а какая — гипносон.

Но этой кнопкой я пользоваться не стал. Хотя мне и неспалось. Я все думал о папе, о маме, о кошках… Даже Вальку Мельника вспомнил ссимпатией.

Как же это нас угораздило вляпаться в такую историю?..

в которой мы собирались ехать на охоту, а вместо этогопопали на семинар кулинаров

Я проснулся оттого, что очень захотел пить. Пару минутповозившись с пультом, я открыл дверь. Осторожно выглянул, есть ли кто вкоридоре. Идти по чужому дому в одних трусах было неудобно, а одеваться — лень.

То, что я увидел, меня озадачило. Слева и справа от двери намаленьких неудобных стульчиках сидели молодые ребята в желтой формехронопатрульных. Оба, похоже, дремали, но в руках крепко сжимали оружие,похожее сразу и на автомат Калашникова, и на наш пылесос «Шмель».

Нас охраняли. Но от кого?

Стоять дальше, высунув в дверь голову, было глупо, и якашлянул. Вышло это у меня хорошо, потому что в горле пересохло и я здоровоохрип. Кашель получился гулкий и раскатистый. Охранники подскочили на своихстульях и направили на меня автоматы-пылесосы.

Я струхнул. Надо было что-то делать, пока они не началипалить с перепугу. Жалко улыбнувшись, я сказал:

— Ква-ква!

Охранники мрачно квакнули в ответ и чуть-чуть опустилистволы автоматов.

— Пить, — попросил я. — Ребята, я пить хочу!

Желтые мундиры смотрели на меня, как японец на чукчу. Вродеи похож, а говорит что попало.

— Water, — начал я снова. — Вода! Куц![15]

Ни фига.

— Drink. Пить. Ап-куц.[16]

Они меня не понимали.

— Что ж делать, у меня этот, как его… сушняк, — вотчаянии начал я.

— Суш-няк? — радостно заулыбались охранники. Иразом вытянули из-за спины — там у них на форме были нашиты карманы —прозрачные фляги.

Я растерянно взял их и скрылся в нашей комнате. Похоже,слово «сушняк» было одним из немногих русских слов, вошедших во всеземной язык.

Стас ворочался на своем «облачке» и что-то мычал во сне.

— Вставай, алкоголик! — сказал я и вручил полупроснувшемусябрату бутылку. Сам уселся на пол и стал скручивать колпачок.

— Голова… — простонал Стас.

— Пить надо меньше, — наставительно сказал я иглотнул из бутылки. С некоторым испугом — вдруг там пиво или еще какая гадость?Но там оказался странный газированный напиток, солоновато-сладкий на вкус. Мнесейчас было не до вкусовых тонкостей. Я выхлебал бутылку и развалился на полу.Жажда прошла мгновенно. Язык к горлу больше не прилипал.

— Это… это… не оно? — с подозрением спросил Стас,глядя на желтоватую пузырящуюся жидкость.

— Что «не оно»?

— Не… не то, что вчера?..

— Нет, не шампанское.

Стас сел, держась руками за голову. Посидел так, потом сталтихонечко пить из бутылки.