Гроссмейстер - Вадим Агапов

– Не волнуйся, вся логистика продумана! А, вот и они, быстро!

Во двор въезжала с сиреной карета скорой помощи. Мгновение – и доктор Стахеев звонился в дверь парадной. Видимо, консьержка не заподозрила подвоха и открыла дверь. Мы со Строгановым, прятавшиеся от глазка камеры за машиной, ринулись вслед за одетым в синий фирменный комбинезон доктором. Дальше, как и предсказывал Строганов, Андрей быстро выяснил у сидевшей в стеклянной будке женщины, что вызова с этого адреса не было, и уехал, а мы проскользнули по лестнице наверх.

Дверь в «нехорошую квартирку», как выразился Арсений, выглядела неприступной.

– И? – спросил я его: – У тебя, конечно, есть план штурма? Будешь МЧС вызывать?

– Попрошу перчатки! – криво улыбнулся этот детектив. – Ты должен был взять две пары.

Я протянул пару медицинских перчаток ему, а другую пару привычным движением натянул себе на руки.

– Делаем все быстро и по команде. Готов? – на лице Арсения не было ни тени страха, только предвкушение радости от того, что нам предстояло. Словно в кино собрался!

Я молча кивнул в ответ. Сердце мое стучало, выбивая пулеметный ритм, и слова застряли где-то внутри. Запоздалую мысль «зачем я согласился?» вытеснило страшное слово «поздно»!

– Давай, – негромко приказал Арсений. – Говори соответствующую цитату!

– Д-да мне что-то в голову ничего не лезет, – заикаясь, произнес я в ответ. Я не врал, мне было совсем не до философских размышлений.

– Доктор, – с угрозой сказал этот супостат, – времени совсем нет! Десять секунд на то, чтобы вспомнить! Девять…

Я судорожно вдохнул в себя воздух, постарался медленно выдохнуть и на последней секунде выдал:

– Необходимость ломает все законы! Фу… – с меня тек пот.

– Отлично! – похвалил меня этот доморощенный психолог, но напряжение мое вдруг спало. – Действуем следующим образом (он вдавил кнопку звонка и не отпускал): мы представимся соседями снизу и скажем, что он нас затопил, потом попросим, чтобы показал свою квартиру, чтобы убедиться, что у него все сухо…

Арсений продолжал трезвонить, а из-за двери стали слышны вполне объяснимые крики хозяина квартиры. Арсений, не отрывая пальца левой руки от кнопки, еще и саданул по двери ногой. В правой руке он держал странноватого вида фонарь. Вероятно, терпение хозяина закончилось, и он выскочил на лестничную площадку, широко распахнув дверь. Всклокоченные волосы, багрового цвета лицо, глаза, которые и так были слегка навыкате, почти выскочили из орбит. Он напоминал разозленную осу. Впрочем, его возмущение было мне понятно.

– Что за…? – обрызгал он меня слюной, потому что Арсения не сразу заметил из-за приоткрытой двери.

– Ты Аристотеля не читал? – Арсений, наконец, отпустил кнопку звонка и, не давая возможности ему ответить, быстро поднял руку с фонарем…

Я успел зажмурить глаза, но все равно ощутил мощнейшую вспышку светового шокера. Мне уже как-то довелось видеть это оружие в действии, поэтому я не удивился, услышав грохот рухнувшего стокилограммового тела.

– Доктор! – тихо, но эмоционально произнес Строганов. – Ты так и будешь здесь стоять с закрытыми глазами? Я один его потащу, что ли?

Мы с трудом заволокли тело хозяина в его собственную квартиру, и Арсений сразу же закрыл дверь изнутри. Затем он извлек пару веревок, которыми подпоясывал свои джинсы и кинул одну мне:

– Подержи!

Он был словно паук на гигантской мухе. Примотал лежащему ноги к рукам, а потом из второй веревки сделал петлю и накинул ему на шею, вторым концом привязав к ногам. Таким образом, плененный, если бы пытался развязаться или хотя бы просто пошевелиться, душил бы сам себя.

Эх, если злые поступки совершаются по доброй воле…

– Только попробуй что-нибудь сказать! – произнес Строганов, и я не понял, кому он это говорил, мне или связанному. – Скотч!

И рот приходившего в сознание пленника был намертво замотан клейкой лентой.

Я перевел дыхание. Хозяин квартиры, вероятно, кипел от злости, но выхода его эмоциям не было, поэтому лицо его вначале побагровело, а затем стало сине-фиолетовое, тем более, что веревка врезалась ему в шею. Глаза его налились кровью. Если бы не заклеенный рот, то комната огласилась бы ревом раненого быка, на которого он и был похож. Здоровенный, мускулистый, без признаков страха и явно не готовый к диалогу.

Мы осмотрелись: гостиная, в которой мы расположились, была обставлена современной мебелью, со вкусом, здесь царил абсолютный порядок и идеальная чистота. Работал телевизор, шли предвыборные дебаты. Тщательно отобранные кандидаты вяло рассказывали сказки про светлое будущее. Но связанный пленник умудрялся мычать сквозь заклеенный рот так, что заглушал голоса претендентов на место президента.

– Тэк-с, уважаемый Владимир, – начал Арсений, – у нас времени немного, поэтому я сразу перейду к делу, если вы не против… где она? – и он поднес к глазам допрашиваемого фотографию Маргариты Сердюковой.

Владимир на мгновение замолчал, уставившись на фото, но потом замычал с утроенной энергией, мотая при этом головой и синея от петли на шее. Судя по всему, он разозлился еще больше, видимо, следователи его уже об этом спрашивали, и он уже отвечал, и вот опять…

Арсений не стал долго возиться с ним, убрал портрет и не спеша пошел к выходу из комнаты. Я за ним.

– Значит, по плану еще одна комната должна быть здесь… – вслух раздумывал Строганов.

Мы стояли в нешироком коридоре. Вдоль стены здесь расположился шкаф-купе. Совершенно неглубокий. Арсений открыл его. На металлической штанге висело несколько пиджаков на вешалках. Раздвинув их в стороны, Арсений ткнул пальцем в пол:

– Смотри, как интересно! – сообщил он мне. – Здесь должна быть полка, а ее нет.

– Обувь стоит прямо на полу, – ответил я, подозревая, что Арсений все-таки ошибся, и в квартире только две комнаты.

– Я вижу! – он медленно перевел на меня взгляд. – Но сколько пустого пространства пропадает! Зачем? – и не давая мне ответить, сказал: – Затем, чтобы можно было встать сюда ногами!

И он встал прямо на дорогие замшевые ботинки, стоявшие на полу.

Затем Арсений стал простукивать заднюю панель шкафа. Раздавался вполне одинаковый деревянный звук.

– Думаешь, там, за шкафом, комната? – сомнения мои становились все больше и сильнее. Я был почти уверен, что мы зря напали на этого несчастного мужика.

– Я не думаю, я уверен, – задумчиво ответил Арсений, продолжая постукивать по фанере. Вдруг он резко ударил кулаком в середину стенки, отчего она совершенно неожиданно для меня отъехала в сторону, открыв за собой массивную железную дверь.

– Ну что, Папа Карло, золотой ключик наш? – усмехнулся он и, чуть склонившись, стал рассматривать замочную скважину. Ручек на двери не было, вероятно, открывалась она с помощью ключа.