Огненная беда для Магистра - Анна Митро

— А ты как думаешь? В академию, конечно! — бодро произнес мой спутник и прибавил шагу, взяв меня на буксир, крепко сжав ладонь. — А то ректор Брайс, хоть и в курсе, почему я задержался, все равно крайне недоволен.

— Сердитый ректор это не то, о чем я мечтала, — пробормотала я.

— Ничего, он всегда хорошо относился к симпатичным адепткам! — жизнерадостно заявил магистр.

— Что? Только приставаний мне не хватало! — дернулась в сторону я.

— Да как ты могла подумать! Брайс невероятный человек. Очень строгий, но бесконечно добрый. И к адептам, и к адепткам он относится по-отечески. Просто считает, что к симпатичным предвзято относятся. Мол, они красотой добиваются нужных результатов. А он судит по себе и всех оценивает по знаниям. Вот потому и говорят, что он миленьким протекцию оказывает. На самом деле старик справедлив до зубного скрежета.

— Вы хорошо знакомы…

— Я член совета магов, так что с кем быть знакомым не всегда выбираю, — развел руками магистр, и открыл мне дверь магобиля.

Глава 7

Мария

Академия впечатляла. И бесконечным забором, внушительным размером самого учебного здания, и скульптурами, украшавшими и ворота, и сам замок, а никак иначе назвать я это строения я не могла, и размахом — территория казалась необъятной.

— Да тут от корпуса в корпус нужно на магобиле ездить, — пораженно сказала я, когда мы заехали внутрь.

— Нельзя, — вздохнул Хейнрик. — Но не волнуйся, наши вещи доставят в общежитие стихийного факультета.

— Кто?

— Духи-хранители, естественно. Магобиль останется здесь, — он ткнул куда-то в сторону, но небольшой ангар. Видимо, местный гараж. — А теперь выдыхай, и пойдем, — с этими его словами мы ступили на землю места, который мне станет домом на непонятное количество лет. Наверное.

— А если серьезно, то как устроен учебный процесс? — я прикинула расстояния между зданиями, и если приходится бегать туда-сюда несколько раз в день, то физкультура просто не нужна.

— Обычно в подобных местах с утра физподготовка, потом душ, завтрак и лекции до обеда, практика после обеда, или наоборот. После ужина время на самоподготовку.

— То есть с утра, на голодный желудок, непроснувшийся организм, с пониженной мозговой активностью и метаболизмом должен носиться по полю?

— Леди, вы серьезно? — уставился он на меня, а я вспомнила встречу с лучшим кардиологом ведомства, который прочил мне инфаркт за чрезмерные нагрузки в утренние часы. И на вопрос, когда же мне бегать, сказал, что раз так хочется активности, то не бегайте, а ходите, это будет полезнее для здоровья. Но почему-то кажется, что тут именно бегают.

— Да, некоторые специалисты считают, что слишком большая физическая нагрузка с утра может привести к болезням сердца и сосудов.

— Интересная теория. Если честно, в студенческие годы я ненавидел утренние пробежки, после них и завтрака учиться совсем не хотелось. Хотелось спать. Надо бы подумать над этим вопросом. Вот если бы заниматься перед ужином… Провести эксперимент, и если после этого не упадет успеваемость, то перенести утреннюю экзекуцию на вечер, — магистр задумался, а я внутренне перекрестилась. Неужели у меня получилось отвоевать время сладкого утреннего сна?

— Вы декан, все в ваших силах. Если ректор не скажет обратного.

— Вот видите, леди Мария, вы еще не вступили в должность моего помощника, а уже предлагаете мне идеи по улучшению быта адептов, — хитро улыбнулся он.

Я же сделала вид, что изучаю обстановку. Впрочем, здесь было на что посмотреть. Мраморные полы с витиеватым рисунком, тяжелые портьеры, картины с красивыми пейзажами, людьми в старинной одежде или мантиях, — все тут напоминало скорее замок, чем академию.

— Очень впечатляюще, — пояснила я, приметив заинтересованный взгляд магистра.

— Не волнуйтесь, в общежитиях интерьер более современный и простой. Как и в большинстве аудиторий. Лишь личные кабинеты, приемный зал и коридоры сохранили романтический флер истории. — Мы пришли. Готова?

— Нет, но мы же не развернемся и не уйдем.

— Отступать некуда, — подбодрил Хейнрик, постучал и вошел. — Здравствуйте, Доброго дня, миссис Эврим.

— Магистр Соренсен, и вам доброго дня. Я рада, что ваш путь, наконец, окончен и вы благополучно добрались. Он, — женщина кивнула на следующую дверь. — Вас уже заждался.

— Тогда предупредите его, что я тут? — улыбнулся маг.

— И не один. Предупрежу, — та самая жена дедушки владельца «(не) ректората» смерила меня взглядом, но резко глянув на моего спутника, ухмыльнулась и встала из-за стола. — Обождите.

— Что это было? — прошептала я Хейнрику, с опаской косясь на приоткрытую дверь.

— Секретарь — менталист, думаю, она пыталась тебя просканировать, но я перестроил свой артефакт на тебя и прикрыл твои мысли еще когда мы только въехали на территорию академии. А вообще минимальную защиту можно ставить и без артефакта даже не менталисту, Нужно научить тебя этому фокусу. Сразу после встречи с ректором, — тихо ответил он.

В этот момент из кабинета вынырнула миссис Эврим.

— Проходите, вас уже ожидают, — с легкостью юной девушки она присела за своим столом, а ведь ей на вид больше сорока не дашь, хотя по моим подсчетам должно быть не меньше восьмидесяти.

От рабочего места ректора веяло музеем, каждая деталь интерьера словно сошла с картин отражающих быт аристократов эпохи возрождения. И мужчина с посеребренными висками в простом, хоть и строгом, костюме без галстука, выглядел инородным предметом.

— Вам тоже все это кажется странным? — усмехнулся он, вероятно, прочитав эмоции на моем лице. — Мне так дороги эти вещи, что даже желая упростить обстановку и сделать ее современной, не могу от них отказаться.

— Что вы, как можно поменять такую прекрасную мебель на что-то современное и безликое?

— Она мне нравится, магистр Соренсен, представишь?

— Леди Мария, познакомьтесь, ректор магической академии Фиора, магистр Брайнс.

— Очень приятно, магистр, — улыбнулась я.

— Леди Мария Сокол, младшая сестра моего старого друга. Вследствие некоторых обстоятельств у нее случилась инициация.

— А ты совершенно случайно оказался рядом? — пытливый взгляд старого учителя смотрел словно сквозь моего спутника, но в данном случае тот говорил правду, и придраться было не к чему.

— Я ехал