Жизнь среди людей - Алиса Рекунова
Шрифт:
Интервал:
Вика и Женя замолчали.
В классе они тоже вроде бы не ладили, но там обычно слишком много людей, чтобы обращать на это внимание.
После знакомства мы наконец-то начали говорить о том, что такое психология.
Оказалось, что эта наука зародилась еще во времена Античности.
– Природой человека интересовались еще Платон, Аристотель и Сократ, – сказала Ольга Алексеевна. – Кто-нибудь читал их?
– Я читал Платона, – сказал я.
– Да? – спросила Ольга Алексеевна. – Что именно?
– «Пир», – признался я.
– И как тебе?
– Я не понял эту книгу. Все любили Сократа. Нет, серьезно, там все любили Сократа. Но Сократ гораздо больше любил думать. И пить.
Все засмеялись.
– Что смешного? – спросил я.
– Ничего, – сказала Ольга Алексеевна. – Интересный взгляд.
Я удивился.
– Но это правда.
Ольга Алексеевна рассказала про Гиппократа, который разработал учение о четырех темпераментах: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик. Темперамент связан с динамическими свойствами нервной системы, а не с характером. И этой идеей люди пользуются до сих пор. Чистых типов темперамента не бывает, и в каждом из нас присутствуют черты остальных трех типов, даже если это не проявляется сразу.
Ольга Алексеевна сказала, что я, очевидно, флегматик. Подруга Алины Соня оказалась меланхоликом, а Алина сангвиником. Отличница Вика сочетала в себе два темперамента: флегматика и холерика.
Было интересно.
– Что ж, – Ольга Алексеевна улыбнулась, – Тогда будем прощаться. В следующий раз у нас встреча в среду двадцать пятого сентября. Надеюсь увидеть вас всех.
Но я был настолько смущен, что не хотел приходить на следующее занятие. Слишком много приходилось говорить. О себе.
Когда все ушли, я помогал Ольге Алексеевне расставить стулья. Я хотел сказать ей, что в следующий раз не приду, но почему-то молчал.
– Спасибо, Леша.
– Мне очень понравилось, спасибо, – сказал я.
– Я рада, – Ольга Алексеевна улыбнулась, и я вдруг смутился.
Я опустил глаза (нет, не на грудь, честно) и обратил внимание на ее подвеску. Шестиугольник со знакомой гравировкой. Да, в итоге я все равно смотрел на ее грудь.
– Это из «Звездного крейсера „Галактика"»? – спросил я.
– Что? Жетон? Да, – она тут же взяла его в руку, – Я думала, никто не узнает, откуда это.
Я кивнул. Я бы тоже не подумал, что кто-нибудь в школе может знать, что такое «Звездный крейсер „Галактика"».
– Ты хотел еще что-то сказать? – с улыбкой спросила Ольга Алексеевна.
– Нет. Вернее, да.
Я хотел сказать, что больше не приду, но вместо этого начал говорить совсем о другом:
– Людмила Сергеевна, моя бабушка, говорит, что я шибко умный. Мама говорит, что это она язвит. Но почему? Почему словосочетание «шибко умный» является оскорблением? И «слишком умный», и «слишком глупый» – это оскорбления. Надо быть нормальным. А если ты не нормальный, то должен стать таким. Прокрустово ложе.
– Думаю, твоя бабушка не хотела сказать ничего плохого. Просто у нее своя точка зрения, а у тебя своя. Но ты взрослеешь и начинаешь думать по-своему. Это нормально, но твоя бабушка до сих пор думает, что ты маленький и должен слушаться. Люди старшего возраста часто считают, что они во всем правы.
– Да. Есть только две точки зрения: их и неправильная. А я просто не хочу быть ксенофобом. Мне кажется, что все люди равны и заслуживают уважения. А Людмила Сергеевна говорит, что нет.
– Люди часто путают равноправие и идентичность. Конечно, люди не идентичны. Но они равны. В идеале.
– Да. Точно. Вы очень здорово это сформулировали.
– Спасибо. Ты придешь на следующее занятие?
Я кивнул.
– А ты на день здоровья едешь?
Точно. День здоровья. Я про него совсем забыл.
– В эту субботу, да?
Ольга Алексеевна кивнула.
– Да, поеду. Я сдал деньги.
– Что ж, удачи.
– Спасибо. До свидания.
– Пока, Леша.
Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Меня ждало домашнее задание.
Свет звезд устарел на тысячи, на миллионы лет,
Письма без адресата. Послания без получателя.
Прошлая, позапрошлая жизнь забылась, возврата нет.
Все в этом мире когда-то забудется окончательно.
Папа всегда говорил, что я должен ассимилироваться с новой средой, стать ее частью.
Даже если это будет означать, что я лишусь каких-то своих особенностей. Но мои особенности ничего не значат. Я просто хочу быть как все.
Хочу общаться с людьми, дружить, смеяться над чьими-то шутками, говорить впопад. Хочу быть частью чего-то.
Чего-то большего, чем я сам.
21 сентября, в субботу, у нас отменили уроки, чтобы ученики старших классов (девятый, десятый и одиннадцатый) поехали в лес. Это называлось день здоровья.
Я немного опасался, что меня укусит клещ, поэтому перед выходом побрызгал одежду спреем от комаров и клещей.
В лесу мы должны были сдавать нормативы, играть в командные игры и жарить шашлык.
Бессмысленное занятие. Не люблю физкультуру. И свинину не люблю. А куриного шашлыка не планировалось.
В автобусе я сидел один, место рядом пустовало. Смотрел в окно и слушал Сонату № 17 Бетховена на повторе. Но даже в наушниках я слышал, как громко говорят другие.
Все отчетливее я понимал простую, но ужасную вещь. Я хотел, чтобы у меня были друзья. Чтобы я мог тоже говорить с кем-то. Или слушать. Лучше даже слушать. Но не быть больше одному.
Примерно через час мы доехали до места назначения и вышли из автобуса. Вокруг был желто-оранжевый осенний лес. Листья еще не опали, а небо было ярко-голубым. Красивый контраст.
Зоя Викторовна подозвала нас:
– Десятый класс, подойдите ко мне. Все на месте? Хорошо. Пойдемте к футбольному полю.
Футбольным это поле называлось только потому, что с двух сторон стояли ворота. Без сетки.
– Отлично. Можете пока поиграть в вышибалу. В одиннадцать начнем эстафету.
Эстафета. Только не это.
В прошлой школе говорили, что командные игры и эстафеты развивают чувство единства и взаимопонимания. Не знаю, кто в это верит. Эти игры только усиливают те чувства, которые уже есть у человека. Если двое дружили, то в игре они сплотятся. Но если кто-то кого-то не любит, то он обвинит этого человека в проигрыше.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!