Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

Он и вправду колыхался, немножко плавал из стороны в сторону, и при взгляде на него перед глазами начинало двоиться.

— И что это за фигня такая? — вопросил я, отводя взгляд и анализируя поступающие с имплантов данные.

Увы, но на этот раз ничего определённого выяснить не удалось — слабые и нерегулярные всплески электромагнитного излучения, отмеченные ещё издалека, и на этом — всё.

Никакого тепла, никакой жизни, только свет.

Главный принцип выживания в Пятизонье звучит так — увидел нечто непонятное, побыстрее делай ноги. Те рисковые парни, что ему не следуют, обычно не могут похвастаться длинной биографией.

Сколько их было? И сколько ещё будет…

Но тут я сам почему-то задержался — то ли слишком красивым показалось необычное явление, то ли эта дрянь как-то повлияла на мозг, заставила меня расслабиться и забыть об опасности. Даже сделал несколько шагов к светящемуся вихрю, ощутил идущее от него тёплое дуновение, подумал о том, что всё, пора драпать отсюда ко всем чертям.

А в следующий момент призрачный свет плясал и вокруг, и внутри меня.

Меня бросало и кидало на переливающихся струях, и это было одновременно приятно и мерзко, и ещё напоминало те ощущения, что испытываешь, проходя через гипертоннель. Только здесь я никуда не перемещался, почему-то сохранял сознание и даже мог видеть, что происходило вокруг — снежинки, летящие сверху, с тёмного неба, отсветы на сугробах.

И пляшущую на них тень… мою тень?

Вихрь выплюнул меня небрежно, как ребёнок косточку от вишни. Я не удержался на ногах и плюхнулся задницей в сугроб. Свет исчез, погас без следа, точно его не было. Зато на том месте, где он только что горел, появилась мужская фигура. Некто высокий, тощий сделал шаг, и под его ногами заскрипел снег.

— Эй, ты кто?! — воскликнул я, вскидывая «Шторм».

Как бы паршиво я себя ни чувствовал и что бы со мной ни творилось, я всегда помню, что человек, которого ты встречаешь в Пятизонье, с вероятностью примерно в девяносто процентов — враг.

— Ты кто?… — отозвался незнакомец неуверенно, хрипло, словно давно не разговаривал.

Я моргнул, подстраивая глазные импланты, и в следующий момент решил, что схожу с ума.

Ко мне медленно шагал совершенно голый, жилистый мужик, на правом плече его серебрилась паутинка нанозаразы. На щеке выделялся небольшой шрам, нос походил на таран греческой триремы, вихрами торчали густые волосы.

И я готов был поклясться, хотя и не мог этого различить, что они ярко-рыжие.

Ведь это лицо я на протяжении многих лет видел каждый день.

В зеркале.

— Твою мать… — протянул я, понимая, что имею дело с галлюцинацией, и вскакивая на ноги. — Эта светящаяся хрень мне что, мозги свернула? Неужели какая-то новая ловушка?

Сосновый Бор всегда был богат на сюрпризы, тут впервые появилась «Снежная вата», здесь чаще всего отыскивают «Лженакопители». Поэтому нет ничего удивительного, что очередная аномалия, пока не имеющая даже названия, впервые показала себя здесь. Грустно только, что для стартовой «демонстрации» она избрала мою более чем скромную персону.

— …новая ловушка, — повторил мои слова голый мужик, а в следующий момент оказался рядом.

Я узнал любимый атакующий подход слишком поздно, поскольку до сих пор ни разу не видел его в своём исполнении. А в следующий миг я смог оценить силу собственного удара — тяжёлый кулак врезался мне в висок. Перед глазами всё поплыло, а ноги ослабели и подогнулись.

«Ни хрена себе галлюцинация», — подумал я, пытаясь уклониться от повторной атаки.

Не вышло — этот гад хорошо знал, как именно я буду уворачиваться, и бил на опережение. Меня мотнуло, бросило в снег, я ощутил холодное прикосновение к щеке, и затем сознание отключилось.

Выплывать из тёмной мягкой бездны не хотелось, там было тепло и уютно.

Зато за её пределами, куда меня неумолимо тянуло, царил свирепый, клюющий холод. И всё же мне надо было туда — это я чувствовал всем существом, и сердцем, и мозгами, и пятками.

Совершив усилие, я разорвал чёрную пелену и обнаружил, что лежу на снегу.

Необычайная лёгкость во всём теле дала понять, что я остался без боевого костюма, шлема, оружия, груза и даже ботинок. Возникший из светящегося вихря двойник, или скорее дубль, заехал мне по морде, забрал имущество и оставил меня подыхать.

И всё это случилось посреди холодной зимней ночи, под пологом метели, чуть ли не в центре локации!

— Рыжим море по колено, — просипел я, пытаясь встать и морщась от боли в висках. — Или в этот раз — нет?

Судя по всему, мне «повезло» развенчать одну из легенд Пятизонья.

На Обочине и в прочих сталкерских тусовках давно ходили слухи про «Мультипликатор» — некую ловушку, которая сотворяет угодившему в неё человеку идеальную копию. Слухи ходили, но я за три года, проведённых в странствиях по локациям, ни разу не встречал человека, видевшего «Мультипликатор» воочию, и тем более — того, кто от него пострадал.

И до сегодняшней ночи я полагал, что это всего лишь байка, вроде «двадцати суперсталкеров».

— И зря считал, — сказал я, утвердившись, наконец, на дрожащих конечностях. — Вот урод!

Так нехорошо я поименовал, конечно, не себя, а дубля, некстати оказавшегося у меня на пути. Хотя его тоже можно понять — если твоя главная задача состоит в том, чтобы выжить, ты и сам на себя нападёшь.

Кстати… насчёт выжить…

Если не предпринять экстренных мер, то меня прикончит самый обыкновенный холод. На мне остался только комбинезон, который порой называют «поддоспешником», и греет он не особенно. А уж носки — вообще не лучшая обувь для того, чтобы идти по неглубоким, но всё же сугробам.

— А это означает… — Я огляделся. — Что надо топать туда, где можно раздобыть одежду и обувь.

Вариант первый — в церковь Неопалимая Купина, где свил гнездышко Дьякон и его парни из «Пламенного Креста». Они, конечно, очень любят чужаков-грешников и не пожалеют тепла, чтобы меня обогреть. Да только в процессе обогрева, скорее всего, сожгут мою грешную тушку на очистительном костре.

Нет, для этого я ещё недостаточно замёрз.

Вариант второй — к окраине локации, в надежде наткнуться на военный патруль. «Чистильщики», увидев сталкера без оружия и одежды, будут долго смеяться и даже, наверное, не сразу меня пристрелят. А вот захотят они помогать мне или нет — вопрос сложный.

Всё зависит от того, какое настроение будет у их командира.

Вариант третий — к торговцу по прозвищу Упырь, обитающему в развалинах неподалёку от тамбура. Он, конечно, скорее удавится, чем сделает что-то бесплатно, но зато в надежде на будущую выгоду пойдёт на всё.

Кроме того, он меня знает.