…От темного пламени - Виктор Альбертович Обухов

— Вижу, — не веришь, — она говорит. — Но знаешь что, я тебя научу: ухитрись и подгляди за ней. Когда уверена будет, что ее никто не сможет увидеть. Или в минуту, когда забудется, делом каким-либо прочно займется, глянь тогда в зеркало… Посмотришь сам… и прости меня…

Вот так. Сначала мне, конечно, не до того было. А вот после похорон как-то поругался я крепко с сестрою. Да и вспомнил. И тем же вечером ее и поймал. Какие-то она бумаги читала, я видел, что очень занята. Глянул в трюмо и…

— Что?.. — затаив дыхание, спросил я Сашку.

— Словами не скажешь. Но уж похуже говорящего коня. Хорошо, я в невидном месте стоял. Так там и осел…

— Ну, а потом что?..

— Потом — сначала ничего. Пора мне было и уезжать. Но перед отъездом захотелось мне еще раз проверить: а не сошел ли я тогда с ума? Еще раз убедиться… И опять момент поймал. Она в ванную ушла мыться, а я в туалет забрался, стал на унитаз и через окошечко посмотрел…

— И?..

— Сначала вроде бы — баба как баба. Сморгнул — опять… дракон не дракон… слов не подберу…

(Я смотрел на него примерно так, как вы сейчас на меня, — прервавшись, сказал Сергей Сергеевич).

…И — что уже хуже — она меня увидела. В зеркало. Завыла, да так, что я чуть не грянулся со своего места… Соскочил, выбежал — и в комнату. И она следом выскакивает из ванной — уже баба, мокрая вся, вода с волос льется. Я, конечно, понимал, что на сей раз просто руганью обычной не обойдемся… Кинулся в материну комнату, — там у меня иконка была… спасибо ей, перед смертью надоумила… — схватил иконку, выставил, как щит, и спрашиваю у сестры:

— Ну что? Догнала?..

Она стоит, не двигается. Глаза — аж белые от злости, но дрожит. Боится. Двинулся я на нее. Она отступает, я — на нее. Прошли через комнату, через другую. Я ее в сени выживаю. В сенях остановился, руку в свой плащ засунул и нож вытаскиваю. Серебряный. Да ты видел… — дорого он мне когда-то обошелся… — Так и пошел на нее — иконка в руке, нож в другой. Загоняю на кухню… Видит она — деваться некуда. Взвыла, да опять так, что меня передернуло; скинулась кошкой — и в окно… с восьмого-то этажа… стекло вдребезги…

У меня еще сил хватило подойти к окну и посмотреть вниз. Не увидел я там ее.

«Так, — думаю, — теперь она тебя в покое не оставит. — Готовься, Александр…»

Это все, что я тогда успел подумать. Тут же, на кухне, и отключился.

— Вот так, — закончил Сашка. — Никаких коней, как видишь…

— А… дальше что?..

— А дальше все. Ну квартиру я ту освятил. Хотя это на всякий случай. Квартира-то не ее. Материна. Потом запер да уехал. Она туда больше не вернулась. Да и понятно. Поселилась здесь, на пустыре. Я ее почуял.

— Как почуял?

— Чутьем. У меня после того всего как озарение какое-то было. Я чертовщину стал хорошо понимать…

— А потому, — сам себя прервал Сашка, — могу сказать, что она сюда не только за мной прибыла. А может, совсем не за мной. Есть у нее тут какое-то еще дело. Что она тут, на пустыре, делает? Может, ищет что?.. Или, наоборот, сторожит?.. Сдается мне, что…

— Слушайте, — внезапно решился я, — я вам сейчас еще кое-что расскажу…

И я начал рассказывать ему всю свою историю с самого начала. Опуская, конечно, насколько возможно, все, что касалось Ирочки.

Сашка внимательно слушал. Я начал с того, что сидя на скамейке, повстречал кошку, упомянул еще раз о погоне, продолжил тем, как шел по пустырю и ушел в чудеса. Сашка слушал, не перебивая. Только на лице его изумление достигало все большего накала. Я дошел до того, как упал в яму, нашел в ней две безделушки, вылез и увидел ведьму; она чуть не бросилась на меня, но, испугавшись, убежала… Рассказал, как вытряхнул над ямой башмак и чуть было не был накрыт камнем…

— А ведь это я ее спугнул, — выпалил Сашка.

— Что?.. Вы тоже были у ямы?..

— Нет. Грохот потом слышал невдалеке, по не знал, что… Постой… постой… да ведь это ее место!..

— Где?..

— Где яма твоя была… Если ты не ошибся. Это она, выходит, клад охраняла…

— А как же…

— Постой, постой. Мне еще не все ясно. Давай дальше.

Дальше я рассказал, как ночью мне снились голоса. Как на следующий вечер я сидел и рассматривал свои безделушки, и опять мне грезилось всякое… Затем ведьма заглянула в окно…

— Это я глядел, — опять ошарашил меня Сашка.

— Вы?.. — и я запнулся.

— Не понимаю… — произнес я после долгой паузы.

— А что тут понимать? Крутилась тут моя сестрица, все тебя высматривала. Да меня боялась. А меня любопытство разобрало, и решил я на тебя взглянуть — что ты за зверь такой, что тебе персональное внимание…

— Так это я за вами гнался?

— За мной. Но я тебя перехитрил.

— Куда вы делись?

— На дерево залез. И переждал.

…Да. На деревья я почему-то не догадался взглянуть.