Храм и рынок. Человек в пространстве культуры - Борис Васильевич Марков

не подтверждаются фактами, потому что сообщают не столько о действительности, сколько о внутренних переживаниях. Эти переживания и страдания также не существовали как нечто данное Богом или природой. Именно они выступают проблемой, именно в такого рода переживаниях заинтересована христианская религия, и именно их она стремится навязать каждому человеку, ибо технология управления построена на чувстве греховности и покаяния.

В философии Нового времени речь идет об иной конструкции тела, которая выступает носителем иных культурных и социальных качеств. Формируются новые критерии рациональных потребностей, и контроль телом строится на основе разума. Неудивительно, что сочинения философов того времени посвящены вопросу о рациональном управлении страстями души. Не только философы, но прежде всего врачи, педагоги и юристы определяли телесные практики, на основе которых осуществлялось производство человеческого в культуре. Существует, опять-таки, несмотря на непрерывность и преемственность медицинских теорий и практик, значительное расхождение в конституировании тела в различных культурах. Современная медицина рассматривает организм как замкнутую систему причинно-следственных зависимостей и материальных факторов. В соответствии с этой моделью ищутся причины болезни и устраняются патогенные органы. По-иному интерпретируется болезнь в античной и народной медицине, а также в работах, например, Парацельса. Она рассматривается как расхождение человека (микрокосмоса) и окружающей среды (макрокосмоса), а лечение практикуется как попытка восстановления констелляции между ними. Таким образом, возникает необходимость дополнения истории теорий человека изучением различных практик, которыми в процессе цивилизации осуществлялось воздействие на тело с целью приспособить его для нужд культуры и социума. Наряду с запретами и нормами, которые формулировались в явной форме, манифестировались философами и проповедниками морали, важную роль в этом процессе играли способы и формы самоанализа, самосознания и самосовершенствования. К ним относятся и техники философской рефлексии, направленной на критику и преодоление предрассудков и заблуждений, а также морально-этические наставления, касающиеся преодоления вредных, опасных или греховных желаний, и медицинские советы и рекомендации, касающиеся здорового образа жизни. Таким образом, наряду с прямыми запретами, которые, по всей видимости, казались очевидными, не вызывающими сомнений, в культуре существует бесчисленное количество тактик самосовершенствования, касающихся самых разнообразных телесных и духовных способностей субъекта, через коррекцию которых культура управляла субъектом, производила такого человека, какой был нужен для ее самосохранения и развития.

Здесь возникает вопрос о соотношении власти и тела. С одной стороны, власть определяется желаниями, и об этом свидетельствует стремление к ней, несмотря на явную ее опасность. С другой стороны, власть реализуется не только в форме политических действий и идеологии, но и в форме власти над телом. Она осуществляется прежде всего в форме символической картографии как телесных, так и духовных желаний. Даже кажущиеся экзотическими табу, как показал Леви-Строс, имеют своей целью сохранение системных характеристик общества и регулируют отношения с природой и обмен женщинами. Точно так же привычные для нас практики интенсификации или осуждения тех или иных желаний, социальных, экономических, сексуальных и т. п., на самом деле составляют технологию культуры, при помощи которой она овладевает душой и телом субъекта и вообще конституирует сам субъект, ибо он не считается человеком, если не размышляет и не думает о проблемах самосовершенствования. Такая проблематизация отличается от метафизических вопросов, касающихся различении добра и зла, красоты и уродства, любви и ненависти по меньшей мере двумя признаками. Во-первых, эти проблемы кажутся приватными и не оцениваются по критериям научной объективности, важно, чтобы человек о них задумывался, втягивался в сети различий. Во-вторых, эти проблематизации не так революционны, как философские. Философия ставит под вопрос основания, а моральные размышления направлены на более эффективные тактики исполнения стратегических ориентации, которые сомнению не подвергаются.

Человеческое тело с самого начала выступает как граница внешнего и внутреннего. Власть, соприкасаясь с кожей, маркирует ее, размечает территорию тела, отделяя скрытое и закрытое, означивает его лицо, внешность и жесты. Кроме того, она вбивает или, как говорил Ницше, «вжигает» закон в душу человека. Без истории телесных наказаний нельзя понять не только право, но и мораль. От контроля за внешним телом культура переходит к контролю желаний и переживаний. Техника работы с телом меняется. Если раньше детей превращали во взрослых обрядами инициации, что по сути дела сводилось к жестоким испытаниям и наказаниям совершенно невиновных детей, то христианство открывает более гуманную и вместе с тем более изощренную технику работы с телом, позволяющую бесконечно совершенствоваться в направлении достижения норм и идеалов религиозной культуры. Мальчик, подвергнутый испытаниям и превращенный в мужчину-охотника-воина, оставался таковым всю свою жизнь и вел себя в соответствии со своим статусом, маркированным маской, татуировкой или нарядом. Верующий, попавший в сети сложной игры греха и покаяния, осознавая собственную греховность, оценивая земную жизнь религиозными масштабами, вечно стремился к божественному совершенству.

Сегодня контроль за телом определяется постановкой способностей чувствовать и переживать, видеть и слышать, желать и обладать. Глаз и ухо отличают фигуру от фона, шум — от информации, селектируют комплексы переживаний на красивое и некрасивое, полезное и вредное, и все эти различия проводятся с точки зрения не биологических, а социально-культурных масштабов. Таким образом, тело является не естественной, а искусственной и к тому же гетерогенной и лабильной системой. В труде и молитве, наслаждении и страдании оно выступает скорее объектом, чем субъектом социальных значений. Современная культура характеризуется актуализацией производства тела. Если классическое общество делало ставку на рациональность, расчетливость, самодисциплину, достигаемые воздействием разума на аффекты души, то сегодня, напротив, можно видеть интенсификацию телесных потребностей и желаний, подогреваемых рекламой, кино и массмедиа. Мир стал богаче и изобильнее. Сегодня уже не аскеза и экономия, а потребление вещей становится задачей субъекта, и это коренным образом изменяет способы проблематизации человеческого тела. Тело не скрывается, а разоблачается, но это не имеет ничего общего с эмансипацией, так и обнаженное тело, назойливо выставляемое напоказ, оказывается сложной символической картиной, значения которой научается читать зритель. Если массмедиа превращают внешнее тело в знаковую поверхность, то современная медицина и особенно фармакология превращают внутреннее тело в систему протезов и искусственных органов. Речь идет не только о буквальной пересадке, но прежде всего о радикальном изменении естественных органов, которые приучаются к потреблению разных искусственных продуктов, лекарств, наркотиков и, выполняя новые функции, качественно изменяются сами. Точно так же изобретение разного рода препаратов, снимающих боль от переутомления, излишеств, радикально меняет практики работы над собой. Если раньше речь шла о воздержании, аскезе и экономии желания, то теперь баланс