Пленник гибнущего мира - Кирилл Смородин

Но тот Шкурник… Андрей вздрогнул, перевел взгляд на распластанную по земле фигуру. Грудь несчастного залило кровью – из трех страшных ран. Хотелось верить, что мучился он недолго.

– Эй, ты! – скрипучий голос Фрона.

Андрей отвернулся от мертвеца, посмотрел на говорившего. Того самого погонщика, что поджег останки Изверга. Узкое лицо с острыми скулами покрывали десятки бородавок. Некоторые срастались, образуя уродливые, с несколькими волосками, шишки. Самая большая оттопыривала нижнюю губу, и Духову удалось разглядеть коричневые гнилые зубы Фрона. Очаг Умений по размерам не уступал кулаку взрослого человека. Как все погонщики, Фрон кутался в серый плащ с длинными широкими рукавами.

– Почему не отступил? – спросил погонщик. В маленьких, окруженных почти черными тенями, глазках – привычное презрение. – Почему стоял столбом, когда мог уйти? Если бы не Дымовики, ты бы сейчас валялся рядом с… – он кивнул в сторону мертвого Шкурника, пожевал губами, – с этим. Мне плевать и на него, и на тебя, но нам нужны рабочие руки. Его, – новый кивок на покойника, – наказывать уже бессмысленно. А вот тебя я угощу парой плетей-огневух.

Очаг Умений разгорелся, воздух затрещал, и в костлявой руке появилось орудие пытки – извивающаяся змея желтого света.

– Поворачивайся спиной, – велел Фрон.

Андрей послушно выполнил приказ. Внезапно нахлынувшее равнодушие вытеснило и страх, и боль, и усталость.

Воздух засвистел, спина взорвалась болью. Не успела та стихнуть хоть на тысячную долю, как последовал второй удар. Ноги подкосились, Духов оказался на коленях. Несколько Фронов довольно хмыкнули.

– Поднимайся, – проскрипел усыпанный бородавками погонщик. – Надеюсь, теперь будешь шустрее. А проверим мы это прямо сейчас. Взгляни еще раз, – как только Андрей встал, лобастый уродец указал на мертвого Шкурника. – Трусливая душонка, даже пальцем шевельнуть не смог, когда увидел врага. Стоял, трясся и скулил. Наверняка еще и обделался. Ты-то, кстати, сухой? – Фрон злорадно прищурился, глядя на Духова. Послышались одобрительные смешки погонщиков.

«Сухой», – мысленно огрызнулся тот, до боли в пальцах стискивая рукоять топора.

– Досадно, конечно, что мы потеряли пару рабочих рук, – продолжал бородавчатый, – однако он получил то, чего заслуживал. Подох, встретившись с гнусной тварью. Значит, и сам был таким. Еще досаднее, что вместе с этой тушей Изверг продырявил и защитный костюм, весьма дорогой. Но вот шлем цел и невредим. И ты сейчас принесешь его мне.

«Что?! – все внутри полыхнуло испугом. – Снять что-то с покойника?!»

Фрон неподвижно стоял, не отрывая от Андрея глаз. Ждал. А тот понимал, что, если не выполнит приказ в ближайшие несколько секунд, опять получит по спине. Потом еще. И еще. Погонщики могут мучить едва ли не бесконечно, и в итоге все равно придется делать то, что требует лобастая тварь. Хоть лежа на брюхе.

Воздух затрещал, в руке Фрона снова появилась плеть-огневуха.

– Итак… – проскрипел погонщик.

«Давай! – приказал себе Андрей. – Двигай!»

Развернулся, сделал пару шагов.

– Уже лучше, – раздалось за спиной.

Распластанное по земле тело с изуродованной грудью приближалось.

«Смотри только на шлем, – мысленно твердил Андрей. – Этому уроду нужен шлем. Вот и смотри только на него».

Но взгляд то и дело соскальзывал на страшные раны. Против воли. Будто назло.

Андрей остановился над покойником, стискивая челюсти до боли в зубах и деснах. Хорошо еще, язык не прикусил. В горле что-то противно толкалось, мерзкий запах дыши-зелья усиливал позывы.

Присев на корточки, Духов ухватился за загнутый книзу клюв и парой быстрых движений стащил шлем. Под ним оказалось лицо мужчины лет сорока. Заросшее щетиной, с разинутым окровавленным ртом и бесконечным ужасом в выпученных глазах – сейчас они смотрели на Андрея. Тот понимал: последнее, что видели эти глаза – безобразная морда Изверга. Сердце сжималось от страха и жалости.

– Хватит смотреть, – сказал Фрон. – Или он тебе понравился? Может, ты в него влюбился?

Погонщики отозвались мерзким хихиканьем.

– Неси шлем мне, – вновь заговорил бородавчатый.

«Урод! Тварь!» – от странного, сродни уважению, чувства, которое возникло после боя Фронов с Извергом, не осталось и следа.

Андрей выпрямился, отвернулся и, держа шлем в вытянутых руках, направился к погонщику.

– Так-то, – хрипнул тот, забирая шлем. Обернулся к сгрудившимся в полусотне шагов Шкурникам и объявил: – С работой все. Можете рассаживаться по повозкам.

Зажав шлем под мышкой, Фрон подошел к другим погонщикам. У всех вспыхнули Очаги Умений, и из специальных раструбов, крепившихся к корпусам Дымовиков, полился протяжный гул.

Гудок.

Вскоре сигнал к завершению работы подхватили за тысячи шагов справа и слева. Шкурники потянулись прочь от стены уродливых побегов. Выглядело это странно и жутко: напоминало исход непонятных существ – полулюдей-полуптиц.

«И я такой же, – подумал Андрей, чувствуя, как тяжелой глыбой, но бесшумно, накатывает тоска. – Пойду сейчас точно так же, как все они. Но я не хочу!..»

– Опять спишь на ходу! – недовольный бас заставил вздрогнуть. – По-моему, ты уже поплатился за это. Причем не раз! И все равно продолжаешь зевать! Видать, недостаточно наши лобастые господа плетьми по твоей хребтине прошлись!

«Достаточно», – мысленно возразил Духов, поворачиваясь к Перлмару.

Тот снял шлем, и Андрей понял, что не ошибся, когда представлял сурового Шкурника. У Перлмара и впрямь оказались курчавые волосы, борода и даже брови, узко и глубоко посаженные темные глазки. Они, как обычно, угрюмо буравили Духова.

«Нет! – новый прилив отчаяния. – Не как обычно! Я впервые вижу этого человека! Так же, как все вокруг!»

Андрей отвел глаза и огляделся. Он стоял посреди чужого мира. Жестокого и страшного, которого и вовсе быть не должно. Однако этот мир существовал, и Духов, судя по возникающим из ниоткуда воспоминаниям, был его частью, причем давно. Но как это может быть? Он ведь прекрасно помнил свой город, дом, родителей, друзей, университет…

– Да что с тобой?! – Перлмар повысил голос. Глаза гневно сверкали из-под нахмуренных бровей, массивный подбородок ходил влево-вправо. – Может, это тебя разбудит?!

Шкурник обхватил Духова за плечи, встряхнул. Андрей мотнул головой и охнул, когда тело отозвалось болью.

– Очнулся теперь?!

– Очнулся, – пробормотал Андрей, освобождаясь от железной хватки Шкурника.

– Тогда пошли.

Не дожидаясь ответа, Перлмар повернулся и направился к длинным деревянным вагонам, оставленным в сотне шагов от Ползучего Бора. Повозки держались на шести огромных – почти в человеческий рост – колесах, с каждой стороны темнели десятка три небольших квадратных окошек. От раскрытых прямоугольных дверей тянулись узкие лестницы, по которым один за другим поднимались Шкурники. Поднимались и пропадали в темной утробе повозок…