Счастье волков - Александр Афанасьев

– Алло. Нас остановили…

И в это время по рации раздался крик.

– Коммандос на палубе!

Турки провернули все чисто, как фокусник. Корабль отвлекает с одной стороны, еще и слепит. А с другой – подходят темные, низко сидящие в воде лодки и высаживают абордажную группу.

– Беритесь за оружие!

Но было уже поздно…

Как и ожидалось, после моей гневной отповеди хулителям православия они не успокоились и, зажав в горсть разорванные задницы, продолжили свое занятие с утроенной силой. А я сегодня где-то на Северном Кавказе записывал на слух фамилии и новые, исламские имена «русских ваххабитов». Под сотню имен. Сначала писал Шура в блокноте, потом смотрю, на 20‐й минуте он уже еле карандашом шевелит. Тогда я взял блокнот, писал, писал и думал правым полушарием… Думал, что вот эти «придурки и провокаторы», унижая православие, на самом деле унавоживают почву для радикального ислама. Подсказывают потенциальным «русским ваххабитам» – куда им идти.

Тянущиеся к вере люди рождались всегда. Люди, готовые верить истово, до самоотречения. Молиться за других и за других принимать муки. Но никакой пассионарий не пойдет сейчас в православие, которое безнаказанно шельмует и нагибает любая сволочь, имеющая доступ к СМИ или к интернету. Эти люди, алкающие страданий за других и во имя высшей цели, пойдут в другое место, к другим учителям и будут в десятки раз опаснее. Потому что этнически чуждые новообращенные ваххабиты злее и радикальнее своих учителей. Они умнее и речистее аульных и лесных проповедников. Им, порвавшим все связи с родными и близкими, некуда отступать. Наконец, их просто не вычислить в толпе, в метро, в автобусе или в троллейбусе. Им уже не интересен Северный Кавказ, свой халифат они будут строить в русских городах, продвигаясь все дальше на Север. Расчищая себе дорогу ужасом.

И когда сноп огня и дюбелей сорвет с вечно глумливого лица Натальи Осс ее манерные хипстерские очки, а обгорелую кипу Носика зашвырнет в небеса, они даже не поймут «За що?». А за все. Вам объяснят это там, где нет ни болезней, ни горести, ни страданий.

https://krig42.livejournal.com

Галатский мост – одно из самых колоритных мест Стамбула, здесь он столь же известен, как мост на Темзе. Он пятый по счету – первый был построен еще римским императором Юстинианом, этот – перед Первой мировой был построен немецкой фирмой MAN, той самой, что производит сейчас грузовики. Он двухъярусный, разводной, на втором уровне расположены рыбные рестораны, которые часто подают рыбу, выловленную тут же рыбаками. Рыбаков тут много. Это самое известное место для рыбной ловли в Турции. Столько рыбы здесь нет, сколько есть рыбаков, но здесь собираются не столько поймать рыбу, сколько пообщаться, рассказать про себя и узнать, как дела у других. Удочки висят над водой, и их леска подобно паутине колышется ветром…

На Галатский мост я приехал на пароме, здесь причальная стенка. Полковника Хамроева я заметил издали – он надел на голову панамку из газетного листа, самодельную. Мы такие делать уже не умели.

Панамка была подтверждением, что все чисто…

Я подошел, устроился рядом, навалившись спиной на перила. Людей вокруг было много, но все они были заняты собой.

– Клюет? – негромко спросил я. Спросил по-русски. В Стамбуле, как и во всей Турции, немало народа говорит на русском.

– Плохо…

…

– Принято окончательное решение – ты остаешься здесь.

– Надолго?

Отсутствие ответа и было ответом.

Я посмотрел на небо. Было тепло, даже жарко по русским меркам, почти без туч – и на фоне редких клякс облаков плыли гуси. Они летели из Сибири, направляясь на юг, чтобы переждать холода.

– Что я должен делать?

– Ничего. Уходи на дно.

Уходить на дно. Это здесь может иметь и прямой смысл.

Полковник вытащил леску и начал сматывать ее.

– Плохо здесь клюет. Совсем. Надо в другом месте попробовать.

Я оставался без связи.

Здание Стамбульского директората безопасности расположено на широком и длинном бульваре Аднана Мендереса, 58, в примитивном на вид бетонном комплексе зданий, который явно очень мал для такого огромного города, как Стамбул. Но тут в основном сидело начальство, службы были разбросаны по городу, а основные силы полиции находились в Анкаре. Полицейских в городе не хватало, особенно с учетом взрывного роста преступности последних лет. Спасало лишь то, что Стамбул – город «для своих», и преступники, среди которых было немало беженцев из Сирии, тут не очень-то разгуляются. Даже боссы мафии не захотят иметь с ними дела.

В этот день на стоянке машин комиссариата остановился почти новый «Форд», а его владелец быстро прошел в здание, предъявив на проходной удостоверение комиссара полиции. Хотя его и так неплохо знали, пару раз он даже попадал на телеэкран, во время больших облав на наркоторговцев. Это был старший комиссар Назим Хикмет, кость в горле турецкой наркомафии. Ему было сорок с небольшим лет, и он был внешне похож на русского певца Александра Буйнова – не по-турецки худой, подтянутый, с лицом, словно вырубленным топором из куска гранита. Наркомафия дорого бы дала за то, чтобы увидеть это лицо на могильной плите.

На верхние этажи ходил лифт, но комиссар поднялся пешком, преодолев бегом десяток лестничных пролетов. Наверху он уверенно прошел до приемной старшего суперинтенданта полиции Стамбула Ибрагима Гуля, которого он знал лично.

Красотка в приемной – комиссар лишь скептически усмехнулся, зная, что Гуль ни одной юбки не пропустит, – доложила о его появлении и открыла дверь.

В кабинете стоял арктический холод. Суперинтендант сидел на своем месте, за столом, а за приставным сидели двое. Полного он знал – Мехмет Назим-Бей, суперинтендант уголовной полиции. Худощавого – нет.

– Проходи… – Гуль был явно чем-то расстроен, хотя и старался не показывать этого. – Господа! Комиссар Хикмет. Это Назим-Бей из уголовной полиции и Селим Бозкурт из министерства.

На стене была карта Стамбула, недавно ее заменили на новую – город стремительно рос, и проблемы в Сирии обещали еще миллион-другой жителей. Равно как и новые проблемы уже здесь, в Стамбуле.

Какие же проблемы есть сейчас?

– Господа…

– Назим, ты знаешь, зачем мы тебя вызывали?

– Нет.

– Случилась… – старший суперинтендант замялся, не зная как ответить, – в общем, беда у нас случилась. Аллах карает…