Отпусти свою волчицу - Лёка Лактысева

Аппетит у мужчин оказался волчий!

Кристина посмотрела на мигом опустевшие тарелки, на ищущие взгляды Рома и Берта, и поинтересовалась:

– Может, еще омлета приготовить? Или бутерброды сделать?

– Нет-нет, Крис, – мужчины повздыхали, но отказались. – Ты ведь скоро уже и обед приготовишь?

– Да, часа через три будет готов.

– Значит, мы потерпим, – постановил Ромуальд.

– Ну, может, если… – попытался возникать Бертран.

– Мы. Потерпим. – Чуть более жестко повторил пациент Кристины, и она невольно поежилась: ей и самой захотелось потерпеть, подчиниться…

– Да, аль… Да, Ром, как скажешь. – Поник Берт.

Кристина заинтересованно глянула на парня: интересно, какое слово он так и не договорил? Почему прервал? Похоже, Ром и Берт – не просто друзья…

Но задавать лишних вопросов девушка не стала. В конце концов, она – всего лишь сиделка, и ее единственная задача – заботиться о питании и лечении своего подопечного.

– Ну, я на кухню, помою посуду и буду готовить. А вы тут занимайтесь своими делами. Понадоблюсь – зовите.

– Спасибо за отличный завтрак, Кристина, – Ром снова говорил проникновенным голосом, в котором звучали бархатные ласковые нотки. Словно и не рычал парой минут раньше.

– Мне в радость готовить на хорошей кухне, для хороших людей и из хороших продуктов, – ответила Крис и сбежала раньше, чем ей успели ответить.

Сначала хлопотала над продуктами молча. Но неожиданно выглянувшее солнце, просторная красивая кухня и какое-то небывалое спокойствие, которого Крис никогда не чувствовала в коммуналке, рядом с пьющим соседом, настроили девушку на мечтательный лад, и она начала мурлыкать себе под нос какую-то песенку. Так дело спорилось веселее и быстрей.

Кристина не видела, как насторожил свои чуткие уши оставшийся в зале Ромуальд. Как присел на диване, прислушиваясь к тихому приятному голосу.

– Поет? – спросил у Берта.

– Поет, – кивнул тот, тоже навострив уши.

– Значит, оттаяла. Перестала бояться, что обижу, – с облегчением выдохнул Ром.

– Похоже на то, – снова поддакнул бета.

– Ладно, что там удалось выяснить ребятам? Напиши им и спроси. И неси сюда ноутбук – посмотрим счета, которые прислал помощник вожака.

Мужчины негромко переговаривались, и их тихие голоса, изредка достигавшие слуха Кристины, казались ей непривычно мирными. Пожалуй… пожалуй, если бы все мужчины умели разговаривать вот так, как Ром – то ласково, то властно, но без криков, оскорблений и жалоб – она бы симпатизировала им куда больше…

В обед Крис накормила мужчин рассольником, паровыми котлетами, пастой с грибным соусом и легким салатом из свежей капусты с яблоками. Приняв очередную порцию похвал и восторгов, снов отправилась колдовать – теперь уже над ужином.

Пациент чувствовал себя хорошо. Температура у него – Кристина проверила – была нормальная. Снова обработанные спреем раны выглядели куда менее воспаленными, чем утром. Девушка была довольна. Пожалуй, работа сиделки начинала казаться ей куда более приятной, чем работа участковой медсестры.

Еще больше она оценила преимущества новой специальности вечером, когда, глянув в темноту за окном, Ромуальд заявил не терпящим возражений тоном:

– Берт, возьми машину и отвези нашу помощницу домой. Я хочу быть уверен, что моя… моя сиделка добралась до своего дома благополучно, и завтра сможет снова явиться на свое рабочее место.

– На метро быстрее, – попыталась возразить девушка.

– А на машине – надежнее и комфортнее, – строго глянул на нее Ром. – Крис, ты заботишься обо мне. Позволь и мне позаботиться о тебе – настолько, насколько это возможно. Поверь, мне этого хочется.

Крис смутилась, поймав взгляд мужчины – снова мерцающий зеркальным блеском: люстра в зале была выключена, и только из прихожей на диван, где полулежал Ром, раны которого Крис на ночь покрыла заживляющим гелем, падали косые лучи света. Ощущение неправильности происходящего опять овладело Кристиной, и она поспешила согласно кивнуть и уйти.

«Мне просто показалось!» – уверяла себя Крис, сидя рядом с Бертом, который уверенно правил минивэном Купером, и глядя на огни никогда не спящей столицы.

К хорошему привыкаешь быстро. Крис уже на второй день почувствовала себя хозяйкой во временном доме Рома и Берта. Уверенно ходила по комнатам, командовала своим пациентом, как привыкла командовать больными в поликлинике, а уж на кухне так и вовсе была сама себе царицей.

Измерив подопечному температуру и нанеся на раны свежую порцию спрея, она уже без просьб и напоминаний отправилась на кухню, оставив мужчин заниматься своими делами.

Правда, Ром периодически отрывал девушку от священнодействия над кастрюлями и сковородками.

– Кристина, ты мне нужна! – окликал он.

И Крис, отложив нож, или ложку, или деревянную лопатку, не снимая забавного фартука с котятами, мчалась на зов.

– Что? Чем помочь? – спрашивала терпеливо.

– Пить хочу. Ты такой вкусный морс сделала! Дай пару глотков...

Напоить Рома мог бы и Берт, но Крис не возражала и не раздражалась.

Она шла на кухню, наливала в стакан брусничного морса из кувшина, который охлаждался в холодильнике, возвращалась в зал, склонялась к мужчине и подносила стакан к его губам. При этом невольно смотрела на них.

Губы Рома были довольно тонкими, но очень четко очерченными. По-мужски красивыми – твердыми и одновременно чувственными. Почему-то в эти моменты в груди у Крис что-то сладко замирало, а при мысли, что она могла бы однажды ощутить прикосновения этих губ на своей коже, сердце пускалось вскачь.

Ром делал несколько глотков. Отстранялся. Смотрел снизу вверх проникновенным взглядом желтых глаз, и это взгляд словно говорил девушке: «Ты – моя». И Кристина невольно поддавалась этому почти гипнотическому воздействию, даже не подозревая, что такова ее собственная природа – подчиняться альфе.

Впрочем, прятаться на кухне бесконечно было невозможно. Уже после обеда настал момент, когда все, что можно, было сварено, поджарено, порезано и смешано. В духовом шкафу к ужину запекался огромный кусок свиной шеи в фольге. Ромуальд, видимо, как-то уловил, что девушка перестала греметь посудой и затихла.

– Кристина? – позвал он в очередной раз.

– Да? – заглянула она в зал.

– Ты там когда посвободнее станешь?

– Так я уже…

– Тогда чего к нам не идешь?

– Думала, может, вы заняты по работе, а я мешать буду.

– Не помешаешь. Мы с Бертом уже закончили, и он сейчас уйдет до вечера. Так что перебирайся сюда, в зал.

– Хорошо, только фартук сниму тогда…