Барраяр - Лоис МакМастер Буджолд

Коронацию мальчика-императора решили пока не проводить: вместо этого ему в течение нескольких дней присягали министры, графы, лорды и все те бесчисленные сановники, которым не выпала честь присутствовать при последних минутах Эзара. Четырехлетний малыш стойко выдерживал утомительные церемонии. Карин следила за тем, чтобы государственные мужи, спешившие исполнить свой долг, ежечасно давали Грегору передышку. Корделию же несказанно удивляла странная система правления Барраяра, основанная не на конституции, а на личной преданности и традициях. Но самое поразительное – система работала. Вернее – ее заставляли работать. Королей играет свита. Да и любое другое правительство – это по сути своей такое вот совместное лицедейство.

Церемонии отшумели, и Корделия начала налаживать семейный быт в своем новом доме. Дел у нее было не слишком много. Как правило, Форкосиган в сопровождении Куделки уезжал еще на рассвете и возвращался с темнотой, чтобы наскоро перекусить и засесть в библиотеке, где он принимал посетителей или работал до самого отхода ко сну. Корделия убеждала себя, что поначалу такая загруженность неизбежна. Постепенно Эйрел привыкнет, научится управлять, и его рабочий день нормализуется. Она вспомнила, как впервые приняла командование кораблем в Бетанской астроэкспедиции и несколько месяцев подряд изнывала от страха, боясь допустить какую-нибудь гибельную промашку. А потом необходимые действия стали автоматическими, еще позже – почти бессознательными, и у нее снова появилась личная жизнь. У Эйрела тоже так будет. Она терпеливо ждала, а когда ей удавалось увидеть мужа – улыбалась.

У нее тоже было свое дело. И делу этому придавалось огромное значение, судя по тому, как ее баловали все окружающие, начиная с графа Петера и кончая поварихой, таскавшей ей всевозможные лакомства в любое время дня и ночи. Так с ней не носились даже на родине, когда она вернулась из годичной исследовательской экспедиции, прошедшей без сучка без задоринки. Приходилось признать, что к воспроизводству населения на Барраяре относятся с гораздо большим энтузиазмом, чем в Колонии Бета.

Однажды днем, после ленча, она лежала на кушетке, вынесенной на тенистую веранду за домом, и размышляла о несходстве детородных обычаев на Барраяре и в Колонии Бета. Здесь был до сих пор неизвестен способ выращивания плода в маточном репликаторе – искусственном чреве. А в Колонии Бета репликаторы предпочитали три четверти всех семей; лишь незначительное меньшинство придерживалось старомодного естественного способа, убежденное в его психосоциальных преимуществах. Впрочем, Корделия никогда не замечала никакой разницы между младенцами из пробирки и из материнской утробы – и уж наверняка любые различия исчезали к двадцати двум годам: бетанскому совершеннолетию. Ее брата вынашивала мать, но сама она росла в репликаторе. А вот семейная партнерша ее брата оба раза сочла нужным сама выносить ребенка и немало этим похвалялась.

Корделия всегда думала, что, когда настанет ее черед, она воспользуется услугами репликаторного банка, а сама улетит в очередную экспедицию – чтобы, вернувшись, взять на руки своего уже вполне сформировавшегося ребенка. Если, конечно, она вернется: ведь при исследовании неведомых планет всегда есть шанс войти в списки пропавших без вести. Но прежде всего, конечно, требовалось залучить подходящего партнера, готового подвергнуться нудной процедуре проверок физического и психологического здоровья (а также финансовой самостоятельности) и сдать экзамены на получение родительской лицензии.

Корделия была уверена, что Эйрел окажется великолепным семейным партнером, если только сможет одолеть поток свалившихся на него дел. Главное – чтобы он выдержал первый, самый трудный период, не сорвался и не сломался. Падение с такой высоты всегда смертельно опасно, и если Эйрел упадет… Она решительно приказала себе оставить мрачные мысли.

Уж лучше думать о радостях семейной жизни – ведь Барраяр в этом отношении просто сказочная страна. Здесь не существует государственного контроля за рождаемостью, не требуется зарабатывать никаких сертификатов, не надо ограничиваться тремя чадами… Вообще никаких правил. Она видела на улице женщину даже не с тремя, а с четырьмя детьми, и это никого не удивляло – на нее никто не оборачивался. После этого Корделия увеличила свое воображаемое потомство с двоих детей до трех – и несколько дней чувствовала себя достигшей вершины блаженства, пока ей не повстречалась женщина с десятью малышами. Не завести ли им четверых? Форкосиган может себе это позволить… Она поджала под себя ноги и поуютнее зарылась в подушки, отдавшись приступу восхитительной, звериной тяги к воспроизведению себя и Эйрела в детях.

Муж заверил ее, что экономика Барраяра таит массу неиспользованных возможностей, несмотря на ущерб, нанесенный последней войной. Терраформирование второго континента с каждым днем открывает все новые горизонты, а уж когда начнется колонизация новой планеты, Зергияра!.. Рабочих рук везде не хватает, заработная плата растет. Барраяр считает себя недонаселенным. Форкосиган говорил, что для политика такая экономическая ситуация – просто дар Божий, и Корделия с ним соглашалась, но по сугубо личным, тайным соображениям: будет чем заняться ораве маленьких форкосиганчиков…

Она может родить дочь. И даже не одну, а двух – двух сестер! У Корделии никогда не было сестры. А вот у жены капитана Форпатрила есть, она сама сказала…

Корделия познакомилась с леди Форпатрил на одном из редких полуофициальных приемов в резиденции Форкосиганов. Все подготовила прислуга, и единственное, что требовалось от Корделии, – это выйти к гостям в соответствующем наряде (его все-таки пришлось купить), побольше улыбаться и не открывать рта. Она покорилась, понимая, что надо скорее осваивать хитрую науку Как-Здесь-Принято-Себя-Вести.

Элис Форпатрил тоже была в интересном положении. Лорд Форпатрил представил дам друг другу и моментально ретировался. Впрочем, двум будущим матерям не пришлось искать тему для беседы. Леди Форпатрил жаловалась на постоянное недомогание, и Корделия пришла к выводу, что ей крупно повезло: бетанское средство против тошноты действовало прекрасно, и она могла посетовать лишь на быструю утомляемость – не из-за веса пока еще крошечного ребенка, а от возросшей нагрузки на метаболизм.

Она решила, что не стоит заранее переживать из-за возможных трудностей, о которых ей драматическим шепотом поведала леди Элис, – из-за всех этих спазмов, травм, кровотечений и прочих напастей, подстерегающих молодую мать. Осложнения могут стать опасными, только если в момент родов окажешься одна – а такое маловероятно, когда тебя днем и ночью окружают целые толпы охранников. Ну а уж в самом крайнем случае придется препоручить обязанности повитухи сержанту Ботари. Тут Корделия почувствовала, что фантазия заводит ее слишком далеко, и беспокойно заворочалась на кушетке. Ох уж эта барраярская медицина! Конечно, женщины рожают уже сотни тысяч лет, и делали это даже до эпохи космических перелетов, причем порой и в куда худших условиях. «Может, для родов мне следовало бы вернуться домой?»

Нет. Теперь она принадлежит Барраяру, она дала клятву, как и все здешние безумцы. Путь домой долог – и к тому же, насколько ей известно, там все еще не отменен ордер на ее арест: она обвиняется в дезертирстве, шпионаже, мошенничестве, асоциальном насилии… Да, не следовало ей макать головой в аквариум ту идиотку-врачиху из психиатрической службы. Корделия мысленно вздохнула, припомнив лихорадочную спешку своего отлета на Барраяр. Интересно, реабилитируют ли ее когда-нибудь на Колонии Бета? Наверняка нет, во всяком случае, до тех пор, пока тайны Эзара прячутся только в четырех черепных коробках.