Ночной рейд - Клайв Касслер

— Возможно, от звука голоса доктора Миллиган она и вспыхнет, — рассмеялась Хейди. — Если не удастся сделать карьеру в военно-морском флоте, мне понадобятся различные сертификаты.

— А мне кажется, что вы решили соревноваться с противоположным полом.

— Секс не имеет ко мне никакого отношения. Моя единственная любовь — военно-морской флот. Что в этом плохого?

Милдред показала жестом, что сдается.

— Бесполезно спорить с упрямой женщиной и твердолобым моряком до кончика волос.

Она встала и посмотрела на документы, разбросанные на столе.

— Что-нибудь достать вам с полок?

— Я ищу документы, относящиеся к военно-морскому флоту, появившиеся во время правления Вудро Вильсона.

— Какая страшная тоска. Откуда такая тема?

— Я занимаюсь еще не изученными вопросами истории.

— Вы имеете в виду такие темы, до исследования которых еще не добрались мужчины.

— Вы сказали это, не я.

— Не завидую тому парню, который женится на вас, — сказала Милдред. — После возвращения домой с работы он должен будет заниматься армрестлингом. Проигравший готовит обед и моет посуду.

— Я уже была замужем. Шесть лет. За полковником из «Марии корпорейшн». Шрамы остались до сих пор.

— Физические или душевные?

— Всякие.

Милдред больше не развивала эту тему, взяла фанерный ящик, в котором хранились документы, проверила номер файла.

— Вы попали в цель. В этом файле основная военно-морская корреспонденция Вильсона.

— Я изучила почти все, — сказала Хейди. — Не подскажете мне, что я могла пропустить?

Милдред на несколько минут задумалась, глядя в пространство.

— Малая вероятность. Дайте мне десять минут.

Она вернулась в пять часов с другим ящиком документов.

— Неопубликованный материал, который еще не занесли в каталог, — сказала она с величественным видом, широко улыбаясь. — Возможно, стоит посмотреть.

Хейди внимательно просмотрела пожелтевшие письма. Большинство из них президент держал в своих руках. Советы своим трем дочерям, объяснение его доводов против Хола Тамани Уильяму Дженнингсу Брайану во время принятия демократической конвенции 1912 года, личные послания первой жене Элен-Луизе Аксон и второй жене Эдит Гелт.

За пятнадцать минут до закрытия Хейди развернула письмо, адресованное Герберту Генри Асквиту, премьер-министру Британии. Бумага имела такой вид, словно ее когда-то смяли. Стояла дата 4 июня 1914 года, но не было отметки о доставке, — возможно, что его вообще не отсылали. Она приступила к чтению топко стилизованного письма, написанного от руки.

«Дорогой Герберт,

так как есть основания полагать, что официально подписанные экземпляры нашего договора потеряны, то, учитывая обостряющуюся критику в твой адрес со стороны членов твоего кабинета, возможно, следует считать, что наша сделка вообще не предполагалась. В связи с тем, что о формальной передаче никому не известно, я дал указание своему секретарю уничтожить все упоминания об этом пакте. Этот необычный шаг, как я понимаю, независимо от моей воли, оправдан, так как народ моей страны — настоящий собственник и никогда не сможет смириться, зная наверняка, что…»

На следующую строку пришелся сгиб, в результате она стерлась. Письмо продолжалось с нового параграфа.

«По запросу сэра Эдварда и при содействии Брайана, я записал объем финансирования, переведенного твоему правительству из нашего казначейства в качестве займа.

Твой друг Вудро Вильсон».

Хейди уже готовилась отложить письмо в сторону, так как в нем ничего не говорилось о военно-морском флоте, когда ее внимание, только из простого любопытства, привлекли слова «уничтожить все упоминания о пакте».

Она задержалась на этих строчках почти минуту. После двухлетних тщательных исследований ей казалось, что она знала Вудро Вильсона почти так же хорошо, как своего собственного дядю. Она не обнаружила в делах бывшего президента ничего, что давало бы основания предполагать что-то подобное Уотергейту в течение всех лет его правления.

Прозвучал сигнал предупреждения о закрытии архива через десять минут. Она быстро переписала письмо в желтый личный блокнот. Затем проверила две папки на переднем письменном столе.

— Наткнулись на что-то полезное? — спросила Милдред.

— Может быть, — туманно ответила Хейди.

— Куда направляетесь отсюда?

— В Вашингтон… Национальный архив.

— Удачи. Думаю, попадете в цель.

— В цель?

— Найдете ранее упущенную ценную информацию.

Хейди пожала плечами.

— Всегда неизвестно, что получится в самом конце.

Она не планировала уделять внимание странному письму Вильсона.

Но теперь, когда приоткрылась дверь, Хейди решила, что стоит заглянуть за нее.

Историк сената откинулся на спинку стула.

— Прошу прощенья, коммандер, но у нас на верхнем этаже Капитолия нет места для хранения документов конгресса.

— Понимаю, — сказала Хейди. — Вы специализируетесь на старых фотографиях.

Джек Мерфи кивнул.

— Да, мы храним довольно обширную коллекцию фотографий, имеющих отношение к правительству.

Он лениво переставил пресс-папье на письменном столе.

— А вы пытались обращаться в Национальный архив? У них массивное хранилище для материалов.

— Напрасные усилия, — пожала плечами Хейди. — Я ничего не нашла, что могло бы оказаться полезным для моей работы.

— Чем могу помочь?

— Меня интересует договор между Англией и Америкой. Думала, что во время подписания делались фотографии.

— У нас их огромное множество. Еще не родился такой президент, который не приглашал бы художника или фотографа на подписание договора.

— Мне известно о нем только то, что оно имело место в течение первых шести месяцев тысяча девятьсот четырнадцатого года.

— Ничего не могу вспомнить о таком событии, — сказал Мерфи с задумчивым видом. — Был бы рад найти что-нибудь для вас, но это может потребовать один или два дня. Должен выполнить несколько исследовательских проектов перед тем, как приступить к вашему запросу.

— Понимаю. Спасибо.

Мерфи колебался, затем пристально посмотрел на Хейди.

— Мне кажется странным, что в официальных архивах нет упоминания об англо-американском договоре. У вас есть ссылка на него?

— Я нашла письмо президента Вильсона премьер-министру Асквиту, в котором он упоминает об официально подписанном договоре.