Багровый папоротник - Ана Карана

делала. Вижу кровь повсюду и двоих мужчин, чьи жизни оборвались вчера днем. Тела безвольно лежат на панели управления лицом вниз, руки неестественно заломаны.

Неожиданно возникает силуэт. Вскрикиваю от удивления и едва не срываюсь. Присмотревшись, понимаю, что это Крис. Он тоже не ожидал меня увидеть, потому целится прямо в грудь. Виновато улыбаюсь, а Крис выругивается и раздраженно качает головой, давая понять, что разозлила.

Спрыгиваю вниз и продолжаю обход, теперь уже с большей осторожностью. Останавливаюсь напротив дыры, через которую ребята пробрались внутрь. Изучаю почерневший от огня металл, покусывая губу и погрузившись в мысли. Вдруг из темноты выныривает Крис с телом. В ужасе отшатываюсь и прикрываю рот.

— Нет! Нет! — Зои бросается вперед, оттолкнув меня в сторону. — Анна, пожалуйста!

Вцепляется в тело подруги и почти вырывает из рук Криса. Падает на колени, прижимает к груди голову женщины и рыдает так отчаянно и пронзительно, что кровь стынет в жилах от воя.

— Она не успела попасть в капсулу, — шепчет Крис, стараясь отгородить меня от жуткой картины. — Мы нашли ее на полу под сидением.

— Не могу поверить, что это происходит наяву. — С трудом проглатываю застрявший в горле комок. — Так не должно было случиться.

— Это еще не все. — Крис заглядывает в глаза. Брови смещаются к переносице, на лбу залегает глубокая морщина. Он подавлен. — Там, внутри… Деймос… Он с Руби… Она…

Внутри все обрывается. Слезы катятся по щекам, а я не пытаюсь сдерживать. Мне безумно жаль Руби, знаю ее с детства, как и всех Гарпий. Но еще больше жаль Деймоса, который любил ее всю осознанную жизнь, но так и не успел открыть чувства.

— Ты ведь его друг. Ближе меня. Возможно, тебе нужно быть там и поддержать.

Молча направляюсь внутрь самолета, едва шевеля ногами и сдерживая всхлипы. На входе сталкиваюсь лоб в лоб с Фобосом, который выглядит растерянным, потому что впервые не знает, как успокоить половину.

— Ты всегда знаешь, что сказать. — Не смотрит мне в глаза. Губы плотно поджаты, квадратный подбородок упрямо выпячен. — Пожалуйста, приведи его в чувства.

Внутри темно, света из окон едва хватает, чтобы разобрать сгорбившийся в углу силуэт. Звук здесь как будто прикручен, словно находимся под толщей воды. Воздух пропитан нестерпимой горечью, от которой захватывает дыхание. Осторожно делаю шаг в сторону Деймоса и тихонько зову по имени.

— Дей, это я. Рокси.

— Ты говорила мне, — хриплый от боли голос заставляет замереть на месте. — Так много раз говорила, чтобы я сделал это. Но за столько лет не смог набраться смелости.

— Мне очень жаль, — шепотом отвечаю. — Правда. Я знаю, что ты чувствуешь.

— Я сам не знаю, что чувствую, так откуда тебе знать?!

Выходит из себя, задетый, как ему кажется, фальшивым пониманием. Осознаю, что сглупила и пытаюсь исправить ситуацию.

— Ты мой друг. Поэтому знаю.

— Серьезно? — злорадно усмехается. — Я думал, в твоей жизни есть место только для одного друга — Кайса Феникса.

Подхожу и опускаюсь на колени рядом. За спиной Деймоса вижу непривычно тоненькое и хрупкое тело Руби, накрытое тканью. Держит ее руку, прислонив пальцы к губам и закрыв глаза.

— Это не так. Кайс мне не друг, он…

— Знаю, Лайонхарт. Трудно не заметить, что ты втрескалась по уши.

Осторожно обнимаю, чувствуя, как близнеца пробивает мелкая дрожь, как напряжена спина. Кладу подбородок на плечо и тоже закрываю глаза.

— Прости, если сможешь. Я не знала, как говорить о проблемах в семье, поэтому предпочла молчать. Не хотелось, чтобы вы с Фобосом вмешивались в этот кошмар, а я точно знала, что сделаете, если узнаете правду.

— Да. Мы бы не остались в стороне. — Немого молчит, а затем добавляет: — я никогда не обижался на тебя. Фобос злился, но у него тоже быстро перегорело. А потом мы не знали, как вернуть назад все, что было. Казалось, дружба тебе больше не нужна.

— Это не так, и никогда не было так. Я очень жалею, что совершила глупость и заставила думать, будто дружба для меня ничего не значит.

— А значит?

— Да. — Обнимаю Деймоса крепче. — Она значит все.

— Мир?

— Мир.

Снова замолкаем и сидим в тишине. Хочу дать возможность Деймосу мысленно попрощаться с Руби, не отвлекая разговором. Чувствую кончиками пальцев теплую кожу под воротом куртки, и как замедляется дыхание. Спустя немного времени Дей поднимается на ноги, помогает встать мне, и мы выходим. Он ни разу не оборачивается назад.

Снаружи у всех тоже мрачное настроение. Зои совершенно разбита смертью подруги, и Джонатан неловко топчется возле, бормоча успокоения. Фобос предлагает отнести тело Анны обратно в самолет, чтобы была рядом с Руби. Зои слабо кивает, давая понять, что готова попрощаться навсегда. Когда Фобос уходит с телом, она отходит в сторону, выпросив у Джонатана сигарету. Садится на землю и снова плачет, чередуя всхлипы с глубокими затяжками.

Мы с Крисом сосредотачиваемся на разборе уцелевшего оружия и припасов. Приходится все делать в тишине, потому что не хочется нарушать молчание обыденными разговорами. Это кажется нелепым, говорить о чем-то как обычно, когда только что похоронили друзей. Нутро самолета теперь превратилось в кладбище, которое все стараются обойти стороной и при этом не смотреть в его сторону. Но кому-то нужно выполнять работу и сохранять ясность ума.

Крис пытается настроить рацию на волну Реверса, а я смотрю, что из оружия еще можно использовать. Некоторая часть повредилась при аварии, но большинство пригодно. Я, наконец, перезаряжаю вальтер и возвращаюсь в строй. Тщательно покопавшись, вытаскиваю все магазины к нему и прячу в рюкзак, кое-что распихиваю по карманам. Из уцелевшего оружия также приглядывается глок из-за универсальности и небольшого размера. Пока никто не покусился, я, воровато оглянувшись, прикарманиваю себе, а заодно магазины и лазерный целеуказатель, шедший в комплекте.

— Кажется, тебе это пригодится. — За спиной возникает Фобос. Протягивает стрелы. — Я собрал их в парке аттракционов. Подумал, чего добру пропадать.

— Спасибо большое. Даже не вспомнила про них, — улыбаюсь, бережно принимая сверток ткани.

— Это тебе спасибо. За брата. Не знал, как его вытащить из самолета и что сказать. Мы оба знаем, как много она для него значила, — тяжело говорить о Руби в прошедшем времени. — Кстати, что ты ему сказала?

— Ничего такого, — смущаюсь под пристальным взглядом. — Поговорили немного о прошлом. Попросила прощение за все, что сделала. Я не должна была так поступать.

— Прощение? — удивленно поднимает бровь. — И что, он простил?

— Да. А ты простишь?

— Вот поэтому мы с тобой друзья, Лайонхарт! — Фобос растягивает губы в насмешливой улыбке. — Ты неисправимая бестолочь, а мне это