Поцелуй на закате - Триш Мори

Затем он быстро ушел. Габриелла блуждала по дворцу одна, останавливаясь, чтобы восхититься картиной или изысканным фрагментом фрески, роскошной кухней с множеством блестящей утвари.

Она остановилась перед quadrifora, четырьмя арочными дверями, ведущими на балкон, распахнула их и вышла наружу. Ветерок взъерошил ей волосы, она вдохнула запах готовящейся еды, доносящийся из траттории на другом берегу канала. Столики и стулья вынесли ближе к воде. Габриелла наслаждалась серенадой, которую гондольер пел для своих пассажиров, ароматами и звуками волшебного города, в то время как мысли ее витали далеко отсюда.

«Что так тревожит Рауля? — думала она. — Почему его настроение мгновенно меняется? Откуда появляется агрессивность, делающая его глаза непроницаемыми?»

Она долго стояла, разгадывая загадку по имени Рауль, даже после того, как песня гондольера замерла вдали. Не найдя ответа, она вздохнула и вспомнила о нераспакованных чемоданах.

В своей комнате Габриелла увидела Натанью, наполовину выполнившую работу.

— О, я не просила этого делать.

— Ничего страшного. Мне не сложно. — Натанья достала из чемодана кашемировый свитер и потерлась об него щекой. — У вас очень красивые вещи, и вы умеете их носить. Знаете, мой Марко сказал, познакомившись с вами, что вы похожи на цветок. Невинный и хрупкий. Только и ждущий, чтобы его сорвали.

Габриелла доставала косметичку из чемодана, чтобы отнести ее в ванную. Услышав слова Натаньи, она замерла:

— Марко так сказал?

Натанья кивнула, кладя папиросную бумагу между складками свитера, перед тем как бережно уложить его в комод.

— Пожалуйста, не обижайтесь. Это был комплимент. Кстати, Марко был против того, чтобы поселить вас в этой спальне… — Она показала на стены. — Видите ли, он считает, что это вас расстроит.

Габриелла все еще не знала, как реагировать на то, что чужая женщина расстегивает ее чемодан, затем вынимает платье, расправляет его на кровати и разглаживает почти с трепетом.

— Такое красивое, — протянула Натанья, засовывая платье в чехол, прежде чем повесить в шкаф. — Может, пройдемся по магазинам, пока вы здесь?

— С удовольствием.

Глаза женщины загорелись.

— Правда? Отлично! Я говорила Марко, что он ошибается. Такая красавица, как вы, должна была познать мужчину. Вы же не невинный цветочек, которого смутит небольшая нагота. Я права?

Габриеллу удивило выражение «небольшая нагота», но она не стала спорить. Так как это касалось только ее, она решила, что сейчас неподходящее время для каверзных вопросов. Габриелла действительно не была скромным цветком, хотя ей и не хватало чувственности прекрасной цыганки.

— Я не девственница, если вы об этом.

Правда, можно посчитать по пальцам одной руки, сколько раз у нее был секс.

Глаза Натаньи расширились, сочные губы расплылись в торжествующей улыбке; она подбоченилась и кивнула.

— Видите? Я знала. Женщины чувствуют такие вещи. — Она указала на стены. — Тогда вы поймете такое искусство. Вы оцените его красоту. — Она взглянула на часы, а затем на чемодан. — Мне нужно готовить ужин, но…

— Все хорошо! — заторопилась Габриелла. — Тут осталось чуть-чуть. Я сама разберу.

— Grazie! Я обещаю приготовить по такому случаю роскошный ужин, достойный короля и его королевы. — Натанья кивнула. — Да, приятно наконец увидеть Рауля с женщиной.

— Натанья, пожалуйста… Это не то, о чем вы подумали. Мы просто старые друзья.

— Si. Сейчас — может быть. — И, вскинув красивую голову и развернувшись на каблуках, она направилась к кухне. Браслеты на ее руках звенели в такт покачивающимся бедрам.

Что имела в виду Натанья? Или она предсказывает судьбу так же хорошо, как готовит? Ощущая, как мурашки пробегают по спине от волнующего предсказания цыганки, Габриелла в глубине души надеялась, что это сбудется.

Рауль метался по скверу позади палаццо, заставляя голубей разлетаться, и проклинал волну гнева, которая накрыла его, а теперь словно превратилась в грязный липкий комок морского ила. Этот комок не выпустит его из своих цепких щупалец, закупорит жилы и не позволит думать и действовать, как подобает нормальному человеку.

Рауль не желал этого. Он не собирался никого спасать. Ведь спасти свою жену он не смог.

Он настолько ненавидел манеру, в которой Габриелла кружилась по библиотеке, что ему хотелось наброситься на нее и ударить. А все потому, что кто-то видит свет там, где он находит только мрак, надежду там, где ее нет и не может быть.

Рауль все больше ненавидел себя за то, что он делает с Габриеллой. Если бы он не смог подавить свое желание, то наверняка испугал бы ее, и она никогда не согласилась бы за него выйти. А он уже пообещал. Пропади все пропадом, но он обещал Умберто! Что бывает, если нарушить обещание, данное мертвым? Они восстанут и придут за тобой? Или выберутся из могил и будут преследовать тебя днем и ночью?

Рауль не хотел знать ответ. За свою жизнь он повидал уже достаточно привидений.

Он будет ухаживать за Габриеллой, соблазнит ее. А позднее, когда Гарбас будет надежно упрятан за решетку и не сможет причинить вред, он позволит Габриелле уйти.

Возможно, именно стряпня Натаньи, в особенности великолепная frittura — жареная рыба — и кальмары или ризотто с морепродуктами, которое Габриелла сочла просто восхитительным, улучшила настроение Рауля. Или встреча прошла успешно. В любом случае к нему вернулось отличное расположение духа. Поэтому, когда после ужина он предложил совершить прогулку по Венеции, Габриелла обрадовалась возможности изучить город.

Воздух был тяжелым и влажным, но еще было достаточно тепло. Рауль познакомил ее с самыми известными достопримечательностями Венеции: величественным собором Сан-Марко и громадным Дворцом дожей. Прогулялись они и по площади Сан-Марко, где Габриелла много лет назад кормила с подругами голубей. Она восхитилась сводчатой башней Сан-Джорджо Маджоре, расположенной на острове, окруженном плещущейся темной водой. Рауль показал ей мост Риальто, каменное чудо, пересекающее Гранд-канал. Потом он провел Габриеллу по пути, далекому от туристических маршрутов. Они прогуливались по темнеющему городу, любуясь удивительной архитектурой и резьбой по камню. Эти местечки известны только тем, кто хорошо знает Венецию.

Это нетрудно, решил Рауль, когда повел Габриеллу выпить кофе в маленькую тратторию с видом на лагуну. Он может подавить в себе темную сторону и быть вежливым, даже приятным. Он может быть заинтересованным и внимательным. И может это сделать не потому, что обязан, а потому, что ему действительно хочется узнать Габриеллу получше и спросить, чем она занималась все эти годы.

— Что заставило тебя стать библиотекарем? — поинтересовался Рауль, наблюдая, как легкий ветер играет с кончиками ее волос, Габриелла стянула волосы в небрежный хвост перед тем, как они вышли. Но локоны выбились из прически и теперь плясали вокруг ее лица. Он завидовал их игривости. Ему хотелось кончиками пальцев убрать их с лица девушки, прикоснуться к ее коже…