Банда 1 - Виктор Пронин

– Ладно, – сказал. – Я попробую…

– Виталий! Пробовать не надо. Одна попробовала…

– И что? – с интересом спросил Худолей.

– Сам знаешь. Она была очень озадачена результатами своих проб. – И, не слушая жалобных причитаний эксперта, Пафнутьев зашагал к переулку. Оперативники потоптались, переглянулись и потянулись за ним.

– Паша, – не выдержал один из них, – нам за тобой идти или как?

– Вы уже были здесь? – обернулся Пафнутьев.

– Да нет, дело в том, что…

– Почему?

– Тебя ждали, Паша! Мы подумали, вот придет товарищ Пафнутьев, во всем разберется, даст задание… Тебя ждали.

– Зачем?

– Ну как… Я же сказал… Чтоб все было по порядку.

– А мороженое где брали?

– Ну, как где… Купили. В киоске продавали. На той стороне площади… Там, у сквера… Наверно, уже кончилось. Жара…

– Значит, за мороженым смотаться успели, сообразили и меня дожидаться не понадобилось? Ладно, начинаем… Осмотреть переулок, опросить жителей. Тут живут частники, они встают рано, могли видеть мотоцикл… Кто на нем ехал, куда, где свернул и в какую сторону. Может, по дороге с него кто-то соскочил или на него кто-то вскочил, может, они раньше этот мотоцикл видели или знают, кто его хозяин… И так далее. Ясно? Вперед. Виталий! – крикнул Пафнутьев, обернувшись к эксперту. – Хватит стонать, иди сюда… Пейзажи снимешь потом, в нарабочее время. Твоя задача – пройти по проезжей части переулка. Видишь, асфальта нет, дорога грунтовая. Где-то наверняка отпечатались колеса. Понял? Не может такого быть, чтобы после убийства у них руки не дрогнули. А если дрогнут, то обязательно съедут с наезженной колеи. Смотри, вот тебе для начала! Едва свернули с улицы, как тут же выехали на пешеходную дорожку… Видишь?

Ну, скажи хоть – видишь?! – закричал Пафнутьев, потеряв терпение – не мог он смотреть на понурого Худолея, который только сейчас, кажется, начинал понимать, по какому поводу здесь оказался.

– Вижу, – кивнул он. – Очень хорошо вижу… Ясно так, отчетливо.

– А резкость?

– Да, и резкость хорошая. Только это, Паша… А если это не они проехали? Ведь может такое быть? Вдруг окажется, что они вовсе и не убивцы, которых ты ищешь так настойчиво и целеустремленно?

– Шутишь, да? Значит, просыпаешься. Слушай меня – всю ночь шел дождь, убийство совершено около часа назад, сейчас еще утро… Большая вероятность, что именно они пальчики свои оставили.

– Протекторы, – поправил Худолей.

– Правильно. Протекторы. Молодец. Умница. Виталий, проползи вдоль переулка на брюхе и сними все самые малые кусочки протектора, самые малые отпечатки. Смотри, вот четкий след… Но какой-то вихляющий. Они поторопились набрать скорость и не вписались в поворот. Смотри, как их вынесло к забору! Они просто врезались в него! Видишь? Спрашиваю – видишь?!

– Вижу, – кивнул Худолей.

– На заборе осталась полоса – они теранулись о доски. Соскобы, понял? Соскобли и в лабораторию. Пусть установят – что это за темная полоса? Смазка, грязь от ботинка, примеси бензина, масло машинное… Кроме того, они сами должны удариться об эти доски и оставить ворсинки, шерстинки, нитки, кусочки искусственной кожи, если были в куртках… Но снимки, Виталий, снимки я должен иметь сегодня к вечеру.

– Ха! Скажите, пожалуйста! Он должен иметь к вечеру! – в голосе Худолея появились капризные нотки. – А что буду иметь к вечеру я?

– И ты будешь иметь. Обещаю.

– Точно? – Худолей недоверчиво посмотрел на следователя. – Тогда, Паша, совсем другое дело. А теперь иди к этим недоумкам, к этим любителям мороженого. И не мешай мне. Иди, Паша, иди.

Переулок казался тупиковым, но в зарослях кустарника, в ветвях деревьев, свисающих из-за заборов, скрывался поворот. Пройдя переулок до конца, Пафнутьев опять увидел след мотоцикла. Здесь, видимо, следили за порядком и, чтобы не было грязи, присыпали дорожку песком. Он помахал Худолею, подзывая его к тебе. Тот подбежал, запыхавшись. Лоб его то ли от жары, то ли от вчерашнего перебора покрывали маленькие капельки пота.

– Виталий, смотри… Отпечаток… Откладывать нельзя, песок высохнет и отпечаток осыпется… Щелкни, а потом дуй к забору.

Но самое удивительное поджидало Пафнутьева, когда он прошел метров тридцать за поворот. Здесь след мотоцикла обрывался. Шел четкий отпечаток, и вдруг исчезал. Казалось, в этом месте седоки встали и дальше пошли с мотоциклом на руках. Но тогда остались бы следы человеческих ног. Однако, не было и их. Ровная поверхность песка, прибитая ночным дождем и след протектора, словно обрезанный ножом. Рядом шли отпечатки шин какого-то грузовика, но с ними ничего не произошло – они так и тянулись вдоль улицы.

Подошли оперативники и дружно доложили, что никто из жителей мотоцикла не видел, шума мотора не слышал и потому ничего полезного сказать не может.

– А мы, говорят, от шума деревьями отгородились, поэтому если кто и пройдет, то нам и не слышно, и не видно, – сказал Ерцев, показав на густые деревья, которые росли вдоль заборов.

– А потом, говорят, улица рядом, и даже если чего услышишь, то не поймешь – там ли кто газу поддал, или по нашему переулочку проехал, – добавил Манякин.

– У кого-нибудь в этих домах есть мотоциклы? – спросил Пафнутьев.

– А кто их знает, – пожали плечами крепкие, румяные оперативники. – Надо уточнить.

– Кто-то мешает?

– Да никто… Было бы указание.

– Считайте, что оно у вас уже есть. Начинайте. Один берет правую сторону улицы, другой – левую.

– А кому брать правую? – спросил Манякин.

– Конечно, тебе.

– Почему?

– А потому! – ответил Пафнутьев серьезно.

– Ну, тогда ладно, – кивнул Манякин, будто уяснил для себя что-то важное. Повернувшись к Ерцеву, он развел руками – вот так-то, брат!

Пафнутьев посмотрел вслед неторопливо удаляющимся операм, вздохнул протяжно, снова склонился над следом протектора.

– Повезло, тебе, Паша, с операми, – посочувствовал Худолей. – Те еще оперы.

– Да мне и с тобой повезло.

– А что я? Я в порядке! Знаешь, какой я фотограф? Нет, скажи – знаешь, какой я фотограф?

– Тебе на резкость сегодня не нужно наводить? – усмехнулся Пафнутьев.

– А, вон ты о чем… Я уже с утра, Паша, свою резкость в порядок привел.

– На заборе нашел что-нибудь?

– Ох, забыл! – Худолей трусцой побежал к забору, в который врезались утренние мотоциклисты.

– Да не по следам же! – простонал сквозь зубы Пафнутьев. – Затопчешь!

– Не боись, Паша, я их уже на пленку заснял. Не боись. Все у нас с тобой будет прекрасно. Ты даже удивишься. Преступников мы возьмем тепленькими. И одного, и второго.