Ночь полной свободы - Сьюзен Стивенс

– Я не пытаюсь это сделать, – спокойно сказал он. – Ты умная женщина, Эмма. Ты показала себя отличным работником в Лондоне. Так почему ты до сих пор прячешься в Шотландии? Если тебя беспокоят сплетни о твоих родителях, то я могу тебя заверить, что они никогда не прекратятся.

– Я не прячусь. Я приехала домой.

– Почему бы тебе не посмотреть мир, прежде чем ты решишь остаться в Шотландии? Не устанавливай ложные пределы для своей фантазии.

Она грустно рассмеялась:

– А вдруг я счастлива здесь? Тебе не приходило в голову, что не каждый хочет того, чего хочешь ты. Некоторые люди счастливы, живя в бедности. Ты пытаешься заставить меня вернуться в Лондон, чтобы я была там у тебя на побегушках?

Любой другой женщине он ответил бы: «Не обольщайся», но не Эмме.

– И перестань так на меня смотреть! – в ярости бросила она ему. – Мне не нужна твоя жалость. Я уверена, ты тратишь свое драгоценное время только для того, чтобы убедить меня делить с тобой постель, пока ты от меня не устанешь.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я желаю, чтобы ты была моей любовницей.

– А что дальше? – Она истерично расхохоталась. – Рядом с тобой у меня нет будущего! И если ты решил, что я соглашусь на твое предложение, то ты свихнулся. Я ясно выражаюсь?

– Тебе от меня не избавиться, – тихо и с абсолютной уверенностью сказал он.

– Неужели?

Эмма недоверчиво фыркнула и рванула мимо него, но он схватил ее и привлек к себе.

– Ты всерьез считаешь, что я побегу за тобой по щелчку твоих пальцев? – спросила она дрожащим голосом.

– Да. – Он улыбнулся, глядя в ее темнеющие глаза. – Я в этом уверен.

– Нет, Лукас. – Она медленно покачала головой. – Ты плохо меня знаешь. Я не позволю тебе меня контролировать, а ты всегда пытался меня контролировать.

– Но ты меня хочешь. Ты попробовала жить одна и поняла, как пуста без меня твоя жизнь.

– Ты самоуверенный…

Он заставил ее умолкнуть, поцеловав в губы. Эмма злилась. Она была разгоряченной и взволнованной. Они оба были страстными натурами.

Эмма рассердилась на себя за разочарование, которое испытала, когда Лукас отстранился от нее. Она принялась колотить его кулачками, когда он крепко прижал ее к своей широкой груди.

– Не надо, – пробормотал он у ее шелковистых волос. – Ты только навредишь себе.

– Сначала я тебя покалечу, – горячо заверила она его.

Лукас осознавал, что уже от нее пострадал. Эмме Фейн удалось ранить его холодное сердце.

– Я бы никогда не стал тебе вредить, – произнес он.

– Так я тебе и поверила! – Она резко отвернулась, когда он коснулся губами ее рта.

– Я говорю искренне, – тихо настаивал он.

– Пока на горизонте не появилась очередная женщина? – скептически спросила она, смотря на него в ярости. – Я знаю твой послужной список, Лукас. Он известен каждому. О тебе пишут во всех глянцевых журналах.

– Если ты думаешь, что я живу напоказ, то ты совсем меня не знаешь.

Она задыхалась от гнева.

– Поедем со мной, – уговаривал он. Обхватив пальцами ее подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза. Снова коснувшись губами ее рта, он почувствовал, что Эмма дрожит. – Здесь ты не сделаешь карьеры. А я предложу тебе целый мир возможностей.

– Да, – прервала она, обиженно глядя на него в упор. – Но это будет твой мир, а не мой.

– Ты предпочитаешь работать в две смены? – Он переполнялся раздражением и гневом, думая о том, как руководство отеля злоупотребляет своими сотрудниками. – Доведя себя до крайности, ты не сможешь ничего забыть.

– Не смей поднимать эту тему! – Эмма так и не позволила себе оправиться от шока после гибели родителей.

– Я устал с тобой спорить, – предупредил он.

– Я закончила спор, – сердито заверила она его, стараясь высвободиться из его рук. – Ты меня отпустишь?

– Нет, – категорично ответил он и поцеловал ее в губы.

– Нет, Лукас? – произнесла она, когда он наконец отпустил ее. – На этот раз ты ничего не добьешься.

– Нет? – Он поцеловал ее в шею.

Она вздрогнула и попыталась от него отстраниться, когда он осторожно коснулся щетиной ее нежной кожи. Она снова уперлась руками в его грудь:

– Ты играешь против правил.

– Да, – согласился он. Нежно погладив ее руками по спине, он прошептал: – Сейчас мы поедим. – Он улыбнулся, когда она вздрогнула.

Эмма заворчала:

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть рядом с тобой за столом? – Она мельком взглянула на еду.

– Ты должна поесть. Если понадобится, я тебя покормлю, – предупредил он.

– Я не голодна. – У нее заурчало в животе.

Ее рука казалась крошечной в его руке, когда Лукас подвел Эмму к дивану, на который приказал ей сесть. С ней он использовал совершенно новую тактику. Эмма была словно раненый зверь. Она вернулась домой в Шотландию, думая, что избежит внимания прессы из-за гибели своих родителей. Ей не к кому обратиться за поддержкой.

Сначала она ела медленно, потом с большим аппетитом.

Она посмотрела на него:

– А ты не будешь есть?

Он фыркнул от смеха:

– Положи мне на тарелку все, что сочтешь нужным.

Когда Эмма передала ему тарелку с едой, Лукас протянул руку и осторожно провел указательным пальцем по ее щеке.

Эмма хотела сердиться на Лукаса, но не могла. Он постоянно менялся – то вел себя неразумно, то через минуту становился добрым и внимательным. Она решила, что, пока между ними возникло некое подобие перемирия, нужно рассказать ему о ребенке.

– Расслабься, – сказал Лукас, словно почувствовав ее внезапное напряжение.

Она легко погрузилась в мир фантазий, в котором вместе с Лукасом ждала желанного ребенка.

– Фрукты? – Он отвлек ее от мечтаний. – Тебе нужны витамины, ты бледная. И тебе нужен шоколад, потому что ты его любишь. – Он отправил ей в рот клубнику в шоколадной глазури.

Как ей избавиться от фантазий, когда мужчина, которого она любит, так улыбается, глядя в глаза? Да. Она его любит.

Это было сумасшествие, потому что любовь между ними вряд ли возможна. Чувства к Лукасу затуманили ее разум.

– Лукас, я…

– Не сейчас, Эмма. Поговорим в другое время. Уже поздно, и ты еще не отдохнула. Мы поговорим, но не сегодня. Хорошо? – Он сунул ей в рот еще одну ягоду клубники.

Все было хорошо, за исключением страстного и многозначительного взгляда Лукаса. Для него не существовало никаких границ и ограничений, и он привык, что любой его каприз тут же исполняется. Он вел привилегированную жизнь, о которой она и мечтать не могла. Еще неизвестно, как он воспримет своего будущего ребенка.