Римская республика. От семи царей до республиканского правления - Айзек Азимов

Фаланги Филиппа поддерживала кавалерия; кроме того, была создана надежная и эффективная система снабжения войск. К 350 г. до н. э. Греция уже ощутила силу Филиппа и греческие города тщетно пытались дать ему отпор.

Но все эти события никак не повлияли на жизнь римлян. Все, даже появление сильных правителей на Сицилии и в Македонии, было так далеко от них, что в 350 г. до н. э. они об этом и не думали. В ту пору реальную опасность для Рима представляли две силы: галльские племена на севере и самнитские племена на востоке и юге. Рим использовал любую возможность, чтобы ослабить их и обезопасить себя.

Первая такая возможность представилась, когда среди самнитов началась гражданская война. Самнитские племена, населявшие Кампанию, столкнулись с племенами, жившими в самой Самнии; кампанийцы обратились за помощью к Риму. (В течение последующих нескольких веков Рим всегда охотно приходил на помощь — он выполнял все свои обещания, но всегда оставлял трофеи себе. Те, кто прибегал к этому опаснейшему средству, никак не могли понять, что помощь Рима окажется для них фатальной. Кампанийских самнитов, по крайней мере, можно оправдать тем, что они были первыми.)

В 343 г. римляне вступили в союз с городом Капуя и объявили войну самнитам. Началась Первая Самнитская война, которую можно считать первым шагом Рима к мировому господству. За время этой войны не случилось ничего замечательного, но спустя два года, после довольно вялых боевых действий, самниты были изгнаны из Кампании и вся область попала под влияние Рима. В 341 г. до н. э. противники, не добившись явной победы, согласились заключить мир.

Возможно, римляне посчитали за лучшее договориться с самнитами, не доводя дело до их полного разгрома, поскольку их собственному городу грозила беда. Пока римские войска сражались в Кампании, их латинские союзники должны были сдерживать самнитов, населявших Самнию. Однако латинские города вовсе не горели желанием делать это. Многие из них считали, что Рим угнетает их, и, когда римское войско ушло в Кампанию, они решили, что лучшего времени для мятежа не найти. В 340 г. до н. э. началась Латинская война.

Но латинские города, увы, просчитались. К тому моменту римляне уже поняли, что назревает мятеж, и поспешили заключить мир с самнитами. Римское войско двинулось на север. В двух тщательно подготовленных сражениях римляне наголову разгромили своих бывших союзников. В одном из них римский консул Публий Деций Мус добровольно позволил убить себя, полагая, что это жертвоприношение низшим божествам обеспечит победу его армии. (Такая жертва была действительно полезна, ибо воины, уверенные в том, что боги на их стороне, бросались в бой с особым воодушевлением, в то время как враги падали духом.)

Получив свободу действий, Рим повернул войска против тех городов, которые еще продолжали сопротивляться, и разгромил их один за другим. К 338 г. до н. э. в Лации воцарилось спокойствие, похожее на смерть.

В течение нескольких десятилетий римляне периодически сталкивались с галлами. Римляне обычно побеждали, хотя в стычках с галлами, силу которых они хорошо помнили и которых до сих пор побаивались, они, как правило, придерживались оборонительной тактики. Галлы скоро поняли, что им невыгодно воевать с Римом, а его победы над самнитами и латинами свидетельствовали о том, что в будущем смысла в этих войнах станет еще меньше. Поэтому в 334 г. до н. э. галлы согласились заключить с римлянами вечный мир и удалились в плодородные долины реки По.

Итак, самниты и галлы были укрощены, а латинские союзники примерно наказаны. И Рим занялся реорганизацией правления в своих владениях, площадь которых выросла до четырех с половиной тысяч квадратных миль, а население — по крайней мере до полумиллиона человек.

Рим уже не стремился делать вид, что возглавляет союз равноправных партнеров. Лаций стал римской территорией, и большинство городов вынуждены были отказаться от самоуправления, превратившись в колонии. Города Лация потеряли также право заключать друг с другом союзы и должны были поддерживать отношения только через Рим. Законы, по которым они жили, устанавливались в Риме, а все свои споры они должны были выносить на суд Рима. Правда, если жители этих городов переселялись в Рим, они становились его полноправными гражданами.

Все это было не так уж плохо. Римская система управления зарекомендовала себя как исключительно эффективная. Возможно, она кажется более жесткой, чем та, к которой привыкли мы, ибо римляне не знали демократии в современном понимании; тем не менее, Рим правил латинскими городами так, как если бы в них было самоуправление. Более того, в составе централизованного государства они избавились от постоянных междоусобиц. С установлением мира начала развиваться торговля, и города Лация стали богатеть.

Благодаря хорошему управлению и прекращению междоусобных войн латинские города и другие области Италии, находившиеся в зависимости от Рима, сохраняли ему верность даже век спустя, когда на город обрушились большие несчастья и когда восстание могло бы раз и навсегда уничтожить единое римское государство. (Отсюда мораль — завоевания приносят славу и вписывают захватывающие страницы в книгу истории, но прочных результатов можно добиться только скучной, усидчивой, повседневной работой, обеспечивающей хорошее правление на захваченной территории.)

Пока римляне были заняты Латинской войной, у самнитов, казалось бы, появилась прекрасная возможность вернуть себе утраченную Кампанию. Но Риму повезло. Многие века римляне считали, что нельзя сражаться на два фронта. И всегда, когда они с кем-нибудь воевали, осторожность или опасность, угрожавшая им самим, не позволяла врагам Рима напасть на него с тыла.

В описываемое нами время беды обрушились на Самнию со всех сторон. Вот уже несколько десятилетий подряд самниты вместе с другими италийскими племенами совершали набеги на греческие города юга Италии. В ту пору, когда эти города были основаны, то есть три-четыре века назад, коренные жители Италии не были еще организованы и не причиняли грекам никакого беспокойства. Но эти времена прошли, и греческие поселения теперь постоянно обращались за помощью к другим городам, опасаясь, что сами не смогут отразить агрессию италийских племен.

В прошлом они в южной Италии просили помощи у Сиракуз и Спарты, но теперь поблизости появились другие государства, которые, казалось, могли помочь грекам, совершенно не представляющим себе, насколько это опасно.

Таким государством была Македония, о возвышении которой я уже говорил. Филипп II Македонский расширял свои владения и в 338 г. до н. э. встретился с армиями двух самых могущественных греческих городов того времени — Афин и Фив — и разгромил их. Греческие города на полтора столетия попали под власть Македонии.

Все это тревожило самнитов, ибо, пока Филипп продвигался на юг, его зять, Александр Эпирский, судя по всему, собирался повторить его подвиги на западе. Опасность, исходившая от Александра, и отвлекла внимание самнитов от Рима, который в это время разгромил города Лация и заключил мир с галлами.