Римская республика. От семи царей до республиканского правления - Айзек Азимов

Но Агафокл совершил то, чего от него никто не ожидал, и его действия имели очень важные последствия, проявившиеся столетие спустя. Он решил перенести военные действия на территорию самого Карфагена. С небольшим войском он выбрался из Сиракуз и отправился в Африку, стараясь избежать встречи с карфагенским флотом. Карфаген был застигнут врасплох. Столетиями не имея сильных противников в Африке, карфагеняне полагали, что со стороны моря им ничто не грозит, поскольку там господствовал их флот. Поэтому ни город, ни подступы к нему не были защищены, и Агафокл беспрепятственно сжег и разрушил что только мог. В 307 г. до н. э. Карфагену ничего другого не оставалось, как заключить с ним мирный договор, и Агафокл вернулся в Сиракузы еще более могущественным, чем прежде.

Теперь тарентийцы призвали Агафокла в Италию, и он несколько лет пробыл там. Римляне, занятые войной с Самнией и укреплением своих завоеваний, почти не обращали на него внимания.

Под руководством такого человека, как Агафокл, греки в Италии могли бы объединиться и дать отпор Риму. Но к несчастью, Агафокл, как и все прежние иноземцы, приходившие Таренту на помощь, не смог заставить его жителей подчиниться ему. Тарентийцы нуждались в помощи, но при этом вовсе не желали отказываться от легкой и благополучной жизни; не желали они и чрезмерных успехов своих помощников, полагая это опасным для себя.

Агафоклу было уже около семидесяти лет, и он ушел на покой. Уехав из Италии, он в 289 г. до н. э. умер. Тарент оказался один на один с римским гигантом, который никогда еще не был так силен. Едва ли можно было надеяться, что он оставит греков в покое. Между греческими городами шли постоянные споры и раздоры, которые давали Риму повод вмешаться.

Например, в 282 г. до н. э. Фурии, греческий город на носке итальянского сапога, попросили у Рима помощи против вторжений италийских племен Лукании, которые сохраняли еще видимость независимости. Римляне отозвались сразу же и оккупировали Фурии.

Тарентийцы, придя в ужас от появления римских войск в самом сердце Великой Греции, решили принять меры. Когда к их берегам подошли римские корабли, они потопили их и убили флотоводца. (Корабли эти были совсем небольшими, ибо римляне не успели еще создать настоящий флот.) Вдохновленные этим, весьма скромным, успехом, тарентийцы послали к Фуриям свою армию и выгнали оттуда небольшой римский гарнизон.

Рим, не готовый еще к войне в южной Италии, ибо дела на севере не были улажены до конца, решил пока подставить обидчикам другую щеку. Он послал в Тарент послов с наказами добиться прекращения боевых действий и с требованием вернуть Фурии. Тарентийцы смеялись над греческим языком римлян, а когда те покидали центр города, какой-то хулиган из толпы помочился на ногу одного из послов. Толпа зашлась от хохота.

Возмущенный посол, торжественно поклявшийся, что пятно на его ноге будет смыто кровью, вернулся в Рим и продемонстрировал свою ногу сенату. Сенаторы пришли в ярость и в 281 г. до н. э. объявили Таренту войну.

Вот теперь-то Тарент испугался по-настоящему. Шутки шутками, а оказалось, что суровые римляне лишены чувства юмора. Тарентийцы бросились к соседям за помощью, и, к счастью, им попался полководец, превосходивший талантом самого Агафокла, готовый вмешаться в ссору Тарента с Римом.

Пока римляне в течение полустолетия воевали с самнитами, сын Филиппа Македонского провел самую поразительную военную кампанию древности, а может, и всей человеческой истории. Со своей небольшой, но великолепно обученной армией, включавшей в себя македонскую фалангу, Александр Великий пересек Малую Азию и прошел все Персидское царство, побеждая в каждой битве, против любого врага. Он принес греческое оружие и греческую культуру в пустыни Центральной Азии, в северо-западные районы Индии, в Египет. Все огромное Персидское царство попало под его власть.

В 323 г. до н. э., однако, Александр умер в Вавилоне в возрасте тридцати трех лет. После него остались слабоумный брат и малолетний сын. От них очень быстро избавились, и военачальники Александра принялись сражаться друг с другом за власть в империи.

Их борьба продолжалась двадцать лет, и к 301 г. до н. э., после грандиозной битвы в Малой Азии, стало ясно, что никто из них не получит верховной власти. Империя Александра раскололась на куски.

Основные владения в Азии — Сирия, Вавилонское царство и обширные земли на востоке — попали под власть Александрова полководца, Селевка, провозгласившего себя царем. И в течение нескольких столетий его потомки правили государством, называемым обычно державой Селевкидов.

В Египте царем стал другой военачальник Александра, Птолемей. Его потомки, звавшиеся Птолемеями, властвовали в Египте, который в этот период своей истории назывался Египтом Птолемеев.

Малая Азия распалась на ряд маленьких царств, о которых мы поговорим позднее. Взятые все вместе, эти осколки Персидской державы, попавшие под власть македонских владык, образовали эллинистические царства, положение которых к 281 г. до н. э., когда между Римом и Тарентом разразилась война, достаточно упрочилось. Все они, однако, находились слишком далеко от Тарента, чтобы оказать ему помощь, и, кроме того, были заняты постоянными стычками между собой.

Ближе всего располагалась сама Македония, но ее могущество было подорвано тем, что большое число ее лучших сынов отправилось за границу, чтобы стать правителями и защитниками царств на востоке и юге. Прежняя македонская царствующая династия пресеклась, а претендующие на трон военачальники все время дрались между собой, что еще сильнее ослабляло Македонию. В 281 г. до н. э. в стране царила полнейшая анархия и она не могла никому помогать.

Южная Италия

Еще более усложняло ситуацию Эпирское царство, расположенное на западной границе Македонии. С 295 г. до н. э. царем Эпира стал Пирр, младший сын двоюродного брата Александра Эпирского, который когда-то воевал в Италии.

Так получилось, что Пирр был, подобно всем эллинистическим правителям того времени, полководцем, причем самым лучшим из всех. Более того, его царство располагалось ближе всего к Таренту. К тому же он был неисправимым романтиком и жить не мог без того, чтобы не ввязаться в какую-нибудь военную авантюру. (Его самая большая ошибка состояла в том, что он никогда не останавливался, чтобы закрепить свою победу, как делали римляне. Он тут же бросался в новую авантюру, не успев упрочить свой прежний успех.)

Пирр в 286 г. до н. э. вторгся в Македонию, усилив хаос, царивший в ней, и в течение семи месяцев удерживал ее, пока его оттуда не выгнали. Целых пять лет после этого он умирал от скуки, поскольку воевать было не с кем, и он все бы отдал, лишь бы снова оказаться на поле битвы.