Риторика - Наталья Горская

– Нужную кому?

– Тому, кто обрабатывает. Даже самая нейтральная толпа всё время находится в состоянии выжидательного внимания, которое и облегчает оратору всякое внушение. При разговоре с толпой расплываются очертания аудитории, и исчезает индивидуальный характер каждого. Зато растёт роль говорящего. И плохо, когда оратор не знает своих слушателей: их работы, интересов, усталые они или отдохнувшие. А надо знать психологию людей вообще и своих конкретных собеседников, их эмоциональное состояние в момент общения.

– Вот-вот, – проворчал Лопахин, – болтают по несколько часов. А к концу такого «марафона» люди уже не имеют никаких реакций, кроме как «ура!» или «долой!».

– Совершенно верно! – ликовал Женя. – Современная риторика биполярна.

– Это как?

– Ну, диалогична.

– О, Господи!..

– Да-да! Ведь речь – это двусторонний процесс, результат работы двух сторон, поэтому обе стороны должны быть заинтересованы в плодотворном контакте. Её сущность заключается во взаимном понимании, передаче фактов, знаний, идей. Это разговор, полемика, выработка решений, связь между народами, поколениями. Связь времён, если хотите, диалог культур! Даже внутренние диалоги с самим собой и самоанализ до мук совести, – это тоже входит в понятие Риторики! В ней нет временных границ: «Слово о полку Игореве» создано восемь веков тому назад, но беседа с его создателем продолжается до сих пор. Ведь так и говорят: «Пушкин в своей прозе не использует длинных предложений, а Достоевский подчас усложняет синтаксические конструкции настолько, что они трудны для восприятия». Мы о них говорим в настоящем времени, – не использует, усложняет, – словно они живут до сих пор, и до сих пор ведут с нами беседу. Это ли не чудо: говорить сквозь века с новыми поколениями или отправлять свою речь воображаемым слушателям, которые никогда так и не узнают об этом!

– Да уж: чудо чудное, диво дивное, – насмешливо согласился Нартов, а Паша добавил под общие смешки:

– Таково уж наше биполярное мнение.

Женя продолжал, словно к экзамену готовился:

– Писатель пишет книгу и не знает своих будущих читателей. Они, обдумывая содержание, смеются и плачут, ругают и восторгаются. Принимают решение начать новую жизнь под влиянием прочитанной книги или, наоборот, поступают вопреки убеждениям автора из-за чувства протеста к его позиции, иногда даже бессознательно. Находят ответы на когда-то поставленные автором вопросы…

– И многие вопросы так и остались без ответа, – констатировал Илья Алексеевич. – И даже не потому, что их автор давно умер, а просто никто так и не знает, что на них можно ответить. Да такие вопросы никогда и не требуют никакого ответа! Говорят, что русская литература, – это литература вопросов без ответов, их ещё называют риторическими. У Гоголя, например: «Куда ты несёшься, Русь?», у Толстого.

– «За что?». А кто не знает знаменитого вопроса Некрасова.

– «Кому на Руси жить хорошо»? Ну и, наконец, классика: «Кто виноват?» Герцена и «Что делать?» Чернышевского. Или вот лирические строки: «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?..» или «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом здесь чистое мутить питьё моё с песком и илом?!». И самый главный вопрос – «Доколе?». Не литературный, правда, но очень наболевший.

– Хм, кому на Руси жить хорошо… – прокряхтел Кондрашкин. – На Руси всем хорошо не бывает. Тут вам не Швейцария какая-нибудь. Тут одному хорошо, а остальные ему это состояние обеспечивают, да ещё и благодарят за «почётную обязанность», что он им доверил.

Женю начинало бесить, что его почти не слушают, а каждый говорит о чём-то своём, поэтому он, в который уж раз, решительно вернул разговор к науке Риторике:

– Это называется посткоммуникативный этап или обратная связь. Он может быть отсрочен на часы и века. Создателей «Илиады», «Фауста», «Дон Кихота» давно нет в живых, но их влияние остаётся, и оно охватывает огромные массы людей! Мощный заряд их эмоций и логики произвёл своё действие, и вот уже современные люди обогащаются их идеями. При этом мы осваиваем их духовное богатство и как бы присваиваем их чувства и переживания себе: их мысли становятся нашими! Сопереживаем им, пусть даже не всегда с положительной оценкой, спорим с их героями сквозь толщу веков, ведём диалог. И всё это до сих пор может изменить нашу жизнь, наше поведение! Некоторые люди читают труды древних авторов и перерождаются, меняется их характер. Размер речи может быть из одного слова до целой книги, которую автор писал в течение нескольких лет. И автор, перечитывая спустя какое-то время после написания своё произведение, сам превращается в читателя, слушателя и даже критика. То есть коммуникатор переходит в своего же перципиента…

– Чего-чего? – лениво спросил Паша.

– Говорящий или отправитель речи – это коммуникатор, а лицо, принимающее сигнал, – перципиент, – зачитал по своему любимому учебнику Женя.

– А вот Белинский писал, – вдруг «сразил» всех Лопахин, – что «риторика есть наука красно писать о том, чего не знаешь». Сейчас со всех трибун и идёт трёп о чём угодно, но только не о деле, которое оратор умеет делать. Теперь кто Сталина поминает, кто Брежнева: дескать, они в нынешних бедах виноваты. А чего их поминать-то? Они давно в могиле. Сделай лучше них политику, если сможешь! Так в том-то и дело, что не могут ничего лучше. Вот вместо дела и болтают о событиях полувековой давности.

Тут уж вступил и бригадир Кондрашкин:

– Риторика, блин!.. Не верю я языку. Язык блудлив, что коза. Надо на дела смотреть, а не слова слушать! А то у нас повсюду только лозунги «Слава нашему народу!», а на деле народ этот и даром никому не нужен. Зачем ему ваша риторика? Если звучит истина, то она в украшениях не нуждается. А тем более такая истина, которая имеет место быть сейчас и здесь. Нас глушат, как рыбу, этой риторикой, топят, как слепых котят. Мы вынырнуть пытаемся, а нам красивой фразой по башке бьют, что «таковы требования эпохи». И кто говорит-то? Хоть бы похудели, что ли, немного для приличия, а то какая-нибудь харя, которая в телевизоре не умещается, долдонит о тяготах и лишениях русского народа! Идёт самая пошлая болтовня, реальные проблемы просто забалтываются. Вот реальная проблема, что ЖэКэХа выросло на двадцать пять процентов. А пенсии на сколько выросли?

– Тоже на двадцать пять, – подсказал кто-то. – Рублей.

– А теперь подумайте, что произошло. Произошло вот что: перераспределение бюджетных средств в пользу газо– и нефтекомпаний, только не напрямую через бюджетные ассигнования, а через пенсионеров. Почему это никто не обсуждает? А кто беспокоится о том, что ЖэКэХа неэффективно работает? А ТэСэЖэ, во что они превратились, кто-нибудь обсуждает? Нет! Потому что нет скандала. Обсуждаются только скандалы.

Тут уж никто не знал, плакать или рыдать, так бригадир всех запутал своими процентами и ТэСэЖэ. Первым подал голос Женя с видом ведомого на костёр Джордано Бруно:

– Даже несмотря на отказ от изучения Риторики в школе, её логические законы и приёмы всё равно действуют. Вот вы задумывались, почему в нашем обществе так много насилия и хамства? Почему мы, даже имея высшее образование, не умеем ясно и толково выразить свою мысль? Откуда в нас вот это косноязычие и некоммуникабельность? А ведь неразборчивость речи – верный признак низкой культуры и неуважения к окружающим: дескать, мне плевать, понимаете вы меня или нет. Тут на лицо неуважение к людям вообще! Ведь именно из-за нашего косноязычия у нас такие глупые инструкции и юридические документы. У нас даже дружить никто не умеет, и всё из-за того же косноязычия! Вместо дружбы у нас – злобное обсуждение своей нелёгкой жизни, вместо семейных и бытовых разговоров – сквернословие и оскорбления. Вы посмотрите, как «дружат» наши люди: мужики вместе только квасят или нечленораздельно мычат, а женщины преимущественно жалуются друг другу на неустроенный быт да делятся, где чего можно отхватить по дешёвке. Нет интересных бесед, диалогов! А ведь бытовое общение очень важно, так как именно оно скрепляет, цементирует общество, формирует у человека черты коммуникабельности, развивает гибкость языка, чувство юмора, выразительность речи, непринуждённую манеру. А у нас даже в педвузах до сих пор нет преподавателей по культуре речи! А что это за педагог, который не умеет говорить? Вы только представьте себе, что у нас несколько поколений учителей-словесников не знало Риторики!