Виттория - Екатерина Верхова

Начало учебы завтра, а на сегодняшний вечер Кира, которая оказалась моей официальной наставницей, объявила сбор группы, в которой я оказалась. Распределяли тут по набранным баллам, с самыми высокими баллами в первую и так далее. Я оказалась именно в этой первой группе… Как говорится: «Тяжело в учении, легко в бою…», хотя я слышала и другой вариант, более подходящий: «Тяжело в учении, есть шанс не дожить до боя». Волновалась я лишь потому, что Ворс сообщил, что у первой группы и занятий больше и спрос с них совсем иной. Вот тебе и не выделяться.

Я шла по тропинке, ведущей к дому Киры, возле которого она назначила собрание. Возле некоторых жилищ весело смеялись компании обучающихся, которые либо уже были знакомы, либо уже успели представиться друг другу. Титулованные тут в преимуществе, о чем они негласно сообщают «простым смертным».

Шла не торопясь, в запасе у меня было еще полчаса, и я наслаждалась природой и общей суетностью в округе. Те, кто родился в крупном городе и, собственно говоря, в нем вырос, всегда чувствуют острую недостаточность этой суеты, если оказываются вдали от дома в какой-нибудь тихой местности. А после нескольких дней почти абсолютного спокойствия и умиротворенности я оказалась в круговерти событий, от которых, честно говоря, слегка прибалдела.

Заглядевшись на большую бабочку с разноцветными крылышками, я столкнулась с неожиданным препятствием, препятствие истошно заверещало, видимо, выражая свое неудовольствие моему неаккуратному поступку.

– Прости… – я замолчала на полуслове. Надо же было так нарваться. Та самая противная Нартанэ в сопровождении еще троих титулованных. – Прошу прощения.

Среди аристократов присутствовала и Геллинда, как всегда, с абсолютным отсутствием эмоций на милом личике. Может, хоть она успокоит эту истеричку, которая продолжала верещать, как самка бегемота. Помимо Геллинды за развитием событий наблюдали еще два парня. Первый был красив, как Аполлон: золотистые волосы, высокий рост, фиалковые глаза, он был как-то по-женски красив своими тонкими чертами лица. Впрочем, второй ничуть ему не уступал, только женственности в его чертах не было вовсе. Наоборот, достаточно жесткие губы, насмешливый взгляд васильковых глаз, высокие скулы, платиновые волосы. В общем, красавцы.

– Что мне с твоего «прошу прощения», курица безмозглая! – наконец смогла сказать что-то членораздельное Нартанэ. – Ты мне туфли испортила, коза безрогая, корова дойная, свинья немытая… – сыпала оскорблениями та. Да-а, лучше б рот она не открывала, но тем не менее продолжила: курица ощипанная…

– Какое превосходное знание сельского хозяйства, – не удержалась я. Геллинда спрятала улыбку в белоснежный кулачек. Парни, тем временем, со скучающим видом изучали окрестности.

– Да ты, да я… – кажется, она сейчас задохнется от возмущения. Видимо, знания в сельском хозяйстве непозволительны аристократкам ее уровня. Вот умора!

– Да-да, я слушаю, – смиренно ждала продолжение «датыдаякам» моя скромная персона.

Видимо, моя скромность и учтивость ей не понравились, потому что то, что произошло дальше, не поддается никакой логике. Она отвесила мне звонкую оплеуху. Мне! Мне! Той, с которой практически сдували пылинки на протяжении всей моей жизни! Черт, мне, на которую не поднимали руку, даже если моя шалость была совсем не безобидной! Я была совсем к этому не готова. Эмоции будто пламенным тайфуном заполняли все мое тело, сжигая меня изнутри. Я еще никогда не хотела никого унизить, растоптать и уничтожить, как эту самку чихуахуа с пародией на пуделя. Тварь… Я будто впервые узнала, что такое ненависть во плоти, те самые чувства, которых боялась, как огня… Огня? Что-то паленым завоняло… Или это запах ненависти?

Буквально через секунду эта пародия на человека заорала еще истошней. Её платье горело, аки спичка, аки факел в руках палача во времена Инквизиции, аки бревна, политые керосином. Странное дело, платье горело, а не сгорало и не наносило вообще никаких повреждений. Протянув руку вперед, я поняла, что это так называемый «холодный огонь». Стоп, почему все на меня так удивленно смотрят? Это что, я ее зажгла? Я что, стихийную магию открыла?.. Огонь? Черт, огонь… Крестьяне никогда не открывали огонь первым… НИКОГДА! Надо же было так спалиться, почти в прямом смысле этого слова, что делать-то теперь…

Геллинда повела рукой, и из озерца, располагающегося немного поодаль, потянулась струя воды. После того, как Н2О будто бы облизало верещащую (как выяснилось, лишь от страха) девушку, она не нашла ничего лучшего, чем грохнуться в обморок, напоследок пробормотав что-то вроде «ты еще поплатишься за это».

– Ну наконец она заткнулась, – вздохнула Геллинда и уже мне: – Поздравляю с открытием второй стихии.

Вот она мне и подсказала, как быть. Осталось только первую изучить, ага.

– Геллинда, как ты можешь спустить нападение на титулованного какой-то жалкой крестьянке? – заявил вдруг тот, который был помужественней.

– Только что эта жалкая, как вы выразились, крестьянка уберегла вас с принцем от крайне неприятного разговора! Я бы на вашем месте сделала все, чтоб Лали забыла этот инцидент и то, что было за десять минут до него.

С принцем? Значит тот, с пшеничными волосами – принц? Странно, я думала, особы королевских кровей должны иметь волосы чуть ли не белого цвета. Впрочем, нигде в литературе, которую я читала, не говорилось о цвете волос правящей семьи.

Этот самый принц на меня смотрел изучающе.

– Никому не слова об этом. Ясно? Это в твоих же интересах, – сказал он. – Ладно, давайте отнесем ее до дома, скажем, что ей сделалось дурно от солнца.

Солнышко, несмотря на вечер и густые кроны деревьев, действительно пекло. Молча понаблюдав за тем, как друг принца взваливает эту любительницу рукоприкладства на руки и несет в сторону ее домика, я пошла домой. У меня не было ни сил, ни желания идти на собрание. Честно говоря, я была в легком шоке и не совсем контролировала все, что делала.

Зайдя в ставшее мне домом жилище, я заварила себе отвар и пошла на крыльцо успокаивать нервы посредством одной из дурнейших моих привычек.

Не знаю, сколько я так просидела. Я думала. Думала о том, что следовало открыть в себе и стихию земли, иначе меня раскроют раньше времени, думала о том, что мне совсем не хочется быть аристократкой, потому что кроме Геллинды все вызывали у меня какое-то странное отторжение, думала о том, что стоит связаться с Володаром, ведь у меня накопилось слишком много вопросов, которые требуют немедленного ответа.

Прервала мои мысли наставница, очень недовольная, что я не пришла на собрание, на котором должна была познакомиться со своей группой и узнать информацию, касающуюся дальнейшего обучения. Также она сообщила, что в моей группе 10 человек, трое из которых, включая меня, из самых простых «темноволосых семей». Кира говорила, слушала я ее крайне невнимательно. Вдруг она громко хлопнула в ладоши прямо перед моим лицом:

– Ладно, все равно не слушаешь. Первое занятие завтра с семи. Каноль очень не любит, когда опаздывают, так что не забудь поставить часы. Потом два занятия со мной. А сейчас иди спать.