Синий. Сапфировая загадка - Пьердоменико Баккаларио

На верхнем этаже ресторана «Ше Камий» располагались пять комнат, две из которых, с оплетёнными плющом ставнями и огнями Парижа, горящими за окном, идеально подходили семейству.

Интригио отлично выспались и отправились на завтрак, где им посчастливилось отведать знаменитых сливочных круассанов от месье Камий. Говорят, ради этой выпечки самые искушённые дальнобойщики со всей Европы готовы сделать серьёзный крюк.

В половине девятого семья детективов была готова отправиться дальше в путь. Прощаясь этим свежим утром с хозяином таверны, Ласло обнял его так, словно тот спас ему жизнь, и оставил достойные чаевые. Затем все дружно запрыгнули в интригвэн, где Ласло и Бина поменялись местами: папа сел за руль, а мама устроилась в пассажирском кресле.

* * *

– Так, пока я не забыла… – сказала донна Интригио, пока муж выезжал на эстакаду. – Паспорта!

Она открыла бардачок, из которого вместо бумаг и обычных мелочей показались маленький принтер и аккуратная стопка новеньких паспортов.

Бина взяла один из них и обернулась к детям.

– Какие имена возьмём на этот раз?

– Семья Волан-де-Морт! – ответил Маркус. – Звучит ярко и достаточно угрожающе.

– Святая мочалка, нет! – фыркнула Зельда. – Мы не можем быть простой французской семьёй? Дюпон[13], например?

– Имми, а ты что скажешь? – поинтересовалась Бина у старшей дочери, пытаясь поймать её взгляд.

– Не дозовёшься, мам, она ушла в экспериментальные треки кузенов, – ответила за сестру Зельда, изобразив лицо человека в глубокой коме. – Тогда, полагаю, её устроит любой вариант, который мы выберем, – решила Бина. – Ты согласен, дорогой?

– Абсолютно, так что же вы выбрали?

– Семья Дюпон, парижане в отпуске: он… страховой агент, она…

– Дюпон? Слишком банально. Почему бы нам не взять фамилию… Бардюшон? Так звали одного славного пухляка, с которым я учился в лицее, – предложил Ласло.

– Семья Волан-де-Морт! – настаивал Маркус.

Бина улыбнулась:

– Бардюшон смахивает на марку паштетов, дорогой.

– И что же? Что плохого в хорошем паштете?

– Слишком жирный, пап, – объяснила Зельда. – Посмотрите-ка лучше туда, – она указала на грузовик, который они как раз обгоняли. На кузове алел помидор, а над ним была надпись: «Пиккьюрилли, настоящий итальянский соус с 1927 года».

Ласло рассмеялся:

– Почему бы и нет… Пиккьюрилли, итальянское семейство на каникулах в Альпах.

– Хм… Почему тогда мы въезжаем со стороны Франции? – задумалась Бина.

– Сколько раз мне вам повторять? Семья Волан-де-Морт! – не отступал Маркус.

Они продолжали спор ещё добрую четверть часа, пока автомобиль скользил по тихой французской сельской местности.

В конце концов было решено, что толика шика не помешает, и Интригио выбрали себе фамилию Виши де Креши – бывших аристократов из города Бон в регионе Бургундия. Виши де Креши – семья производителей дорогих марок вина. Их мало заботят вопросы голубой крови, но они в состоянии похвастать титулом, если это потребуется. В Цирленштейне они проводят отпуск и заодно ищут, куда бы выгодно вложить солидные семейные сбережения.

– Улыбочку! – бодро сказала Бина детям и сняла их на телефон, а затем заполнила на них данные в паспортах, прежде чем распечатать всё.

Для удобства и чтобы не создавать путаницу в головах у ребят на их первой операции, госпожа Интригио сохранила им настоящие имена.

Ближе к вечеру они съехали с автострады и направились к Альпам. Границы с Цирленштейном они достигли уже глубокой ночью. Над капотом интригвэна сверкали чарующим светом звёзды, которые в горах всегда кажутся ближе.

Пограничный пост был окрашен в синий и жёлтый цвета – как флаг крохотного государства, в которое они въезжали, – и на пограничниках была униформа той же расцветки.

Они быстро проверили документы: сначала у Бины и детей, затем у Ласло.

– О, вы винодел? – спросил один из пограничников. – И что говорят у вас в Бургундии? Хороший будет год?

– Ну, как вам сказать, офицер… Ни хороший, ни плохой, – отвечал Ласло.

Пограничник мешкал. Он снова перелистал страницы фальшивого паспорта, напечатанного Биной, и попросил Ласло включить свет в салоне автомобиля, чтобы лучше рассмотреть его.

Маркус на заднем сиденье выпучил глаза. Лицо Зельды тоже приняло озабоченное выражение. Из рации пограничника вылетали похожие на угрозы немецкие слова, они смешивались с жужжанием привлечённых неоновым светом насекомых и с тиканьем заглушённого мотора интригвэна, медленно остывающего в ночной прохладе.

Сотрудник пограничной службы некоторое время изучал улыбающееся лицо Ласло, потом ещё раз сверился с фото и наконец возвратил ему документ.

– Знаете что, герр де Креши? – проговорил он, прежде чем отпустить их. – Вы слегка раздались с тех пор, как сделали это фото!

Маркус едва не прыснул со смеха, и Зельда вместе с ним. Бина тоже с трудом сдерживала улыбку. Ласло бросил ей паспорт и поднял стекло, не переставая улыбаться. Наконец, отъехав от поста, дал волю возмущению:

– Где это видано – растолстеть за два часа!

– Я думаю, виноваты свиные ножки месье Камий! – съехидничала младшая дочь.

Негодование Ласло выразилось в виде продолжительного хрюканья. И под этот необычный звуковой аккомпанемент семейство Интригио пересекло границу княжества Цирленштейн.

10. Кому это он понадобился?

Маркус проснулся с ощущением, будто он плывёт на облаке. Он лежал поперёк большой кровати в номере 181 четырёх-с-половиной-звёздочного отеля «Альпенхоф[14]», где они остановились. Маркус зевнул, проплыл под мягким пуховым одеялом до края матраса, соскользнул на пушистый ковёр, сбегал в туалет, затем подошёл к окну и раздвинул шторы, и его взору открылся расстилавшийся перед отелем величественный горный пейзаж.

– Аа-а-ах… – пожаловалась Зельда с кровати напротив, когда солнечные лучи добрались до её век. Она безуспешно попыталась закрыться простынёй. – Не-е-ет, не надо… закрой обратно…

Маркус только хмыкнул, повернул ручку балконной двери и вышел на террасу. Лишь в одном он давал фору сестре – в способности рано вставать по утрам. Воздух снаружи приятно холодил кожу. Балконы номеров образовывали нечто вроде амфитеатра, обращённого в сторону горной долины и находящегося внизу бассейна. Единственным элементом, нарушавшим безмятежную симметрию этого пейзажа, была… Имоджен Интригио! Которая делала йогу у бортика бассейна.

– Приветствие солнцу, да? Что-то мне не кажется, что оно намерено отвечать на твоё приветствие, – съязвил Маркус, перегнувшись через балконную ограду.

Имоджен и ухом не повела. Она потянулась вверх, наклонилась, разогнулась и начала с начала. Закончив гимнастику, старшая сестра вприпрыжку вернулась в комнату.

Маркус облокотился на ограду и огляделся. Всё вокруг излучало богатство: отель, примыкающий к горе городок, зáмок с белыми стенами и высокими островерхими башнями, роскошные автомобили, припаркованные вдоль идеально чистых улиц.

Вскоре Имоджен показалась на соседнем балконе. Бросив взгляд на пейзаж, она глубоко зевнула.

– Ну, а теперь что такое? – спросил Маркус.

– Ничего.

– Телеканалов не хватает?

Имоджен