Церера. Сияние полуночного золота - Мелани Рик

Вторая из сестёр, самая молчаливая и худая, решила продолжить прилюдные издевательства.

– А по-моему это было настоящее оскорбление для нашего великого Обсидиана Аль’Сивьери – короля Цереры. Так что детка, расскажи нам, – она подошла к девочке, грубо схватив её за лицо, чтобы смотреть прямо в глаза, – вон там твои предатели-родители, которые несколько десятков лье скрывают от нас местонахождение лагеря «Н». Так что будь добра, помоги нам и Обсидиан вознаградит тебя за это! Если ты расскажешь, то король даст тебе и твоей семье всё: много-много сладостей, несметные богатства, всемогущество, покровительство с наше стороны, защиту от Ночи, всё, что захочешь, детка, только скажи нам…

Девочка смотрела на своих родителей глазами, полных слёз. Было видно, что слова призрака действовали на неё сильно, но недостаточно. Она так и не разомкнула свой маленький ротик.

Хемлок, рассмеявшись тоненьким голоском, словно сейчас находилась в парке аттракционов, подошла к мужчине с поседевшими волосами. Его взгляд отсутствующе был устремляем в землю, словно сейчас решалась не его судьба, а кого-то другого.

Май в это время крепко сжимал в руках камни-метафорфы. Ему нельзя было попадаться призракам на глаза. Но он не мог сдвинуться с места. Не мог оторвать взгляда от происходящего, лишь повторял себе:

– Не лезь… Просто уходи… Это тебя не касается…

– Ну и отличненько, хоть развлечёмся! – Хемлок присела на корточки перед мужчиной, заставив с помощью гипноза безотрывно смотреть себе в глаза. Огненный парень впервые видел, чтобы призраки использовали магию.

Сначала ничего в мужчине ничего не менялось, но постепенно розоватая кожа стала приобретать бледно-серые оттенки, а конечности вытягиваться, разрывая остатки мышц и костей. Глаза закатились за орбиту, обнажив белки. Постепенно его тело теряло черты, присущие церрерийцам. Кожа стала прозрачной настолько, что через неё можно было увидеть каждый сосуд. Волосы и ногти стали выпадать, словно эпидермис выворачивался и разрывался, после чего неправильно срастался во многих местах. Май сдерживал себя, чтобы его не стошнило, как и некоторые собравшиеся.

– Отец! – вырывающегося юношу жители силой затолкали как можно дальше, чтобы тот не попался под горячую руку теней.

– Нет! Пауль, не смей! Стой где стоишь! – Вскричала его жена, потеряв самообладание, – не поддавайся чарам! Ты сильнее их, я же знаю!

«…Не лезь… Просто уходи… Это тебя не касается…»

Но вместо поседевшего мужчины на площади стоял безликий, мирно издавая булькающие звуки.

– Последний раз, детка, либо ты говоришь нам всё, что знаешь, либо ты потеряешь свою безумную мамочку. Вернее, мы можем в подарочек тебе преподнести её голову, так что ты потеряешь только её часть.

– Не трогайте её, она ничего не знает! – Истошно прокричала женщина, которой тут же грубо закрыли рот.

В этот раз заговорить решила Эмбер, сама рассудительная и старшая из сестёр:

– У тебя осталась одна попытка, девочка, одна. Если хочешь закончить свою жить, гния в тюрьме, а потом оказаться в Объятиях, то можешь продолжить продолжать молчать, а если хочешь защитить хоть кого-то из своей семьи и приобрести почет короны, то советую тебе прекратить изображать из себя немую. – Эмбер ждала ответа от ребёнка недолго. Она взглянула на неё, после чего повернулась к бывшему отцу девочки, сказав сквозь зубы, – займись сначала чокнутой, а потом девчонкой. Действительно ничего не знает, в её памяти нет ничего такого. Как и у её родителей. Нас снова обхитрили.

Саулес недолго ждал прежде, чем исполнить указание. Май, ощутив в себе прилив гнева от такой несправедливости, решил не продолжать смотреть всё это, поэтому он развернулся, намереваясь как можно скорее уйти подальше от всех.

«Не лезь… Просто уходи… Это тебя не касается…»

– Ну и где ваш герой, а? Где тот, на кого вы все надеетесь? – Прокричала писклявым голосом Хемлок. Она подняла вверх какую-то окровавленную часть женщины. – Вот, что будет с каждым, кто смеет идти против нас и Ночи! И никто, вы слышите? Никто не посмеет нас остановить!

Сжав кулаки настолько, что камни лопнули в руках, Май почувствовал прилив злобы и ненависти к Теням. Из-за несправедливости, из-за всех их деяний, из-за постоянного гонения, из-за всего… Он ненавидел из за всё, что они сделали. Из-за Ненависти к Обсидиану за то, что он сотворил этих чудовищ. Он ощущал очень сильное чувство отрицания того, что происходит.

– Так не должно быть! Это не честно, это… Это…

Злоба, гнев, огонь что он сдерживал в своей груди, постепенно стал вырываться наружу, но…

Внезапно темноволосый парень почувствовал что-то странное вокруг себя. Время, что раньше он никак не ощущал, внезапно прекратило свой ход, став осязаемым. Он обернулся, глядя на то, как окружающая действительность сначала затормозилась. Мир поделился на множество миллионов нитей, уходящих ввысь. Он видел абсолютно всё и в тоже время – ничего конкретного. Глаза не могли охватить всё то, что окружало его. А потом время начало обратный ход. Не понимая того, что происходит вокруг, он быстро приближался к центру площади ровно в тот момент, когда саулес приближался к матери девочки. Им двигало странное чувство, словно делал именно то, что должен был. Он вложил в это движение всю свою накопившуюся ненависть.

– Не смей трогать их! – Май появился внезапно как раз в тот момент, когда когтистая лапа безликого сделала удар. Он попал по занесённой для защиты предплечью молодого парня.

Женщина, которая в этот момент ожидала своей смерти, открыла сильно сжатые глаза, смотря с восторгом и благоговением на огненного парня. Её пересохшие от страха губы прошептали:

– Огненный цветок…Ты пришёл… Ты спасёшь всех нас!

Три сестры, которых было трудно застать врасплох, словно были готовы к чему-то такому, прокричали:

– Быстро хватайте его, с остальными разберутся безликие! Бегом!

Начался ужасный переполох. Некоторые из мирных жителей внезапно стали нападать на теней, преграждая им дорогу к молодому парню. Циндер, обладая более быстрой реакцией и физической силой, чем остальные, грубо отталкивал локтями каждого, кто преграждал ему путь к огненному магу. Он держал в руках наручники, которыми иногда и наносил удары то по теням, то по жителям. Он обязан был схватить огненного парня любой ценой.

Призрак наблюдал за Маем с того самого момента, как заметил в разгневанной толпе, но не мог поверить своим глазам. Он ожидал, что перед ним будет уверенный в себе, не боящийся ничего потомок сириян. Но сейчас перед ним был лишь напуганный мальчишка, который стремился убежать. Но как он оказался в центре площади? Ведь он четко видел, как паренёк разворачивается и уходит, а потом в одно мгновение оказывается в другом месте.

Циндер быстро подобрался к нему со спины, заламывая руки:

– Попался! – Проговорил довольно он шершавым голосом. – Странно, для надежды народа ты слишком растерян, не правда ли? Даже не сильно сопротивляешься. – Он надел наручники ему на руки. Огненный парень пытался разомкнуть руки, от чего боль пронзала его по всему телу. – Тебе ещё повезло, что поймал тебя я. И кстати, на твоем месте я бы не стал вырываться, Бонфаер, только хуже себе сделаешь, уж поверь.