Печать Иуды - Джеймс Роллинс

– Как вы полагаете, что здесь произошло? Пролилась какая-то ядовитая жидкость?

– То, что речь идет о чем-то ядовитом, не вызывает сомнений, вот только ничего не проливалось.

Открыв черный пакет с броской предостерегающей надписью, ученый указал на волну прибоя. Вода пузырилась желтовато-бурой слизистой пеной, ядовитым бульоном, наполненным гниющей плотью.

– Нет, все это дело рук матери-природы.

– Что вы хотите сказать?

– Взгляните на этот слизистый гумус, коллега. Он состоит из сине-зеленых водорослей, прародителей всех современных микроорганизмов и водорослей. Три миллиарда лет назад подобная слизь господствовала в Мировом океане. И вот для нее снова пришел час возрождения. Вот почему меня пригласили сюда. Моей основной специализацией как раз и являются подобные организмы. Я изучал такие водоросли в районе Большого Барьерного рифа, в особенности один вид под названием «огненный сорняк». Это растение, нечто среднее между сине-зелеными и обычными зелеными водорослями, способно стремительно размножиться, покрыв территорию площадью с футбольное поле, за то время, пока вы будете обедать. И проклятый сорняк выделяет десять различных биотоксинов, достаточно сильных, чтобы вызвать раздражение на коже человека. А в высушенном виде при вдыхании обжигает почище жгучего перца.

Монк мысленно представил себе страшную картину пораженного таинственной болезнью Селения – так незатейливо назывался самый крупный поселок на острове. Он находился совсем недалеко от этой бухты, как раз на пути господствующих ветров.

– Вы хотите сказать, что именно это произошло здесь?

– Или нечто подобное. «Огненный сорняк» и другие виды сине-зеленых водорослей живут во всех морях нашей планеты. От норвежских фьордов до Большого Барьерного рифа. И когда рыбы, кораллы и морские млекопитающие погибают, для этой древней слизи, а также для ядовитых медуз наступает раздолье. Как будто процесс эволюции поворачивает вспять и моря превращаются обратно в первобытный океан. Причем винить в этом мы должны самих себя. Безрассудное применение удобрений, выбросы химических веществ, сточные воды отравляют дельты рек и прибрежные воды. Хищническое рыболовство сократило за последние пятьдесят лет поголовье крупных видов рыб больше чем на девяносто процентов. А изменение климата влечет за собой повышение температуры и кислотности морской воды, что приводит к уменьшению содержащегося в ней растворенного кислорода, и все живое начинает задыхаться. Мы стремительно убиваем моря, и вскоре обратить этот процесс уже будет невозможно.- Покачав головой, Графф устремил взгляд на мертвые воды бухты.- У нас на глазах происходит возвращение Мирового океана к тому состоянию, в котором он пребывал сотни миллионов лет назад, кишащий одноклеточными микроорганизмами, токсичными водорослями и ядовитыми медузами. Подобные пятна смерти встречаются все чаще и чаще, и в самых разных местах земного шара.

– Но что стало причиной появления именно этого пятна? Как раз этот вопрос и привел сюда обоих ученых. Графф покачал головой:

– Какой-то новый, неизвестный вид сине-зеленых водорослей, с которым мы еще не встречались. И именно это меня и пугает. Уже сейчас морские биотоксины и нейротоксины являются самыми сильными ядами на свете. Они настолько отвратительны, что человеку пока не удается их воспроизвести. Известно ли вам, что вещество под названием сакситоксин, которое выделяют бактерии, обитающие в некоторых видах морских моллюсков, не так давно было классифицировано Организацией Объединенных Наций как оружие массового поражения?

Поморщившись, Монк сквозь защитную маску бросил взгляд на бухту.

– Природа-мать может вести себя как злая мачеха.

– С ней не сравнится ни один террорист, коллега, даже самый жестокий. Так что лучше не выводить ее из себя.

С этим Монк был полностью согласен.

Когда лекция по биологии была закончена, Монк помог Граффу раскладывать образцы. Ему очень мешали защитные перчатки, кроме того, дополнительные неудобства доставляла неуклюжая левая рука. Вследствие ранения, полученного во время предыдущего задания, молодой оперативник остался без кисти, и теперь ему приходилось носить протез, сделанный по последнему слову техники и напичканный новейшими прибамбасами УППОНИР. Но все же никакие синтетические материалы и биоэлектроника не могли заменить живую плоть. Монк мысленно выругался, неловко втыкая шприц в песок.

– Поаккуратнее, – посоветовал ему Графф. – Вряд ли вам хочется проткнуть свой защитный костюм. Особенно здесь. Хотя уровень токсичности заметно снизился, осторожность не помешает.

Монк вздохнул. Он с большой радостью расстался бы с этим маскарадным одеянием и вернулся на борт лайнера, к своей лаборатории. Еще по пути на остров Монк позаботился о том, чтобы вся его криминалистическая лаборатория была переправлена по воздуху на лайнер. Именно там ему сейчас хотелось находиться больше всего.

Но первым делом нужно собрать образцы для исследований. И много. Кровь, ткани, кости. Рыб, акул, головоногих, дельфинов.

– Странно,- пробормотал Графф. Выпрямившись, он обвел взглядом берег бухты.

– В чем дело? – спросил Монк.

– Одним из самых вездесущих животных на этом острове является Geocarcoidea natalis.

– А если говорить нормальным человеческим языком?… Графф снова огляделся по сторонам.

– Я имею в виду красного сухопутного краба.

Монк всмотрелся в полосу мертвой морской живности, оставленную прибоем. Направляясь на остров Рождества, он ознакомился со здешними флорой и фауной. Красный сухопутный краб был местной достопримечательностью. Отдельные особи вырастали до размеров тарелки. Ежегодная миграция крабов являлась одним из чудес живой природы. Каждый год в ноябре в строгом соответствии с лунными циклами сто миллионов крабов совершали сумасшедший бросок из джунглей к морю, уворачиваясь от охотящихся за ними морских птиц. Бросая вызов своим врагам, они завоевывали право спариваться во имя продолжения рода. Графф продолжал:

– Крабы являются признанными любителями падали. Можно было бы предположить, что такое обилие мертвечины непременно их привлечет, как это произошло с птицами. Однако я не вижу ни одного краба, ни живого, ни мертвого.

– Быть может, они каким-то образом учуяли присутствие токсинов и остались в джунглях.

– Если это действительно так, возможно, данное обстоятельство позволит пролить свет на происхождение токсина или бактерий, вырабатывающих его. Не исключено, что в прошлом крабам уже приходилось сталкиваться с подобным заболеванием. А может быть, у них к нему иммунитет. В любом случае чем быстрее мы сможем установить источник заразы, тем лучше.

– Помочь жителям острова… Графф пожал плечами.

– Разумеется, надо думать и об этом. Но гораздо важнее не допустить распространения заразы.- Он снова перевел взгляд на желтоватую слизь, и его голос наполнился тревогой.- Как бы все это не было предвестником того, чего опасаются океанологи всего мира.