Потерянная для дракона - Alis Kem

ты думаешь. Самые сильные драконы, такие как я и Эрик — это огненные драконы, наша чешуя переливается на солнце и чуть темнеет в темноте; каменные драконы — они живут в самых дальних уголках нашей страны, их чешуя матовая, а в темноте их становится шершавой, не так сильны, как мы…

— А почему чешуя шершавая? А ваша темнеет?

— Нам ночью так легче передвигаться, нас не видно, а каменным…с их скудненькой окраской они становятся похожи на камень…в темноте не отличишь.

— Маскируетесь значит. Это удобно.

— Очень. Но я еще не всех перечислил. Точнее…сейчас, это все…но были…до войны существовали водные драконы, — по голосу Арта понятно, что с этими драконами случилось что-то плохое, а по словам "были" и "существовали" я понимаю, что их…не стало.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

— Они были самыми красивыми драконами и самыми мирными в нашей стране. Кристальные…их чешуя переливалась на солнце словно посыпана была тысячами драгоценных камней. Они жили на равнине — на ближней к людям границе. Эти драконы могли управлять водой. Пока они жили, из-под земли бил источник, от него отходили реки и несли воду в другие города. Водные драконы были самыми мирными, так как вместо огня, обладали даром управления водой и являлись целителями. Но люди этим и воспользовались. Владислав вместе со своими приближенными создал зелье или это лучше назвать отравой…Оно способно было лишить драконов силы на неизвестный срок. Он передал этот рецепт в крупные города, где начали быстро и в большом количестве варить это зелье, — Артур начал злиться. Я слышу, как его голос меняется в интонации, — Он подошел к границам наших земель и отравил ночью источник, когда драконы спали. Да, наши границы не были защищены. Мы и не думали, что люди поплывут через море, чтобы напасть на нас.

— Люди…напасть на вас? — я пока не верю в то, что он говорит. Нам рассказывали совсем другое.

— Можешь не верить. Но потом ты увидишь доказательство моих слов. Драконы пили воду спокойно, даже не подозревая, что вскоре их сила, их вторая сущность будет отравлена и заснет на какое-то время. А люди ждали. И в какой-то момент решили напасть. Такого с драконами никогда не случалось. Водные были первыми драконами, попавшими под удар этих варваров! Люди убивали мирных жителей — детей, стариков и женщин. Никого не оставили в тех землях. Мать Эрика была водной драконицей, она втайне от мужа поехала помогать своим и погибла, — я прикрыла рот рукой. Это ужасно. Неужели даже детям и женщинам не дали возможность уйти? — Моя мама тогда лечилась в одном из городов водных драконов, ее беременность протекала не очень хорошо, чтобы родить здорового ребенка, она полетела к нашим целителям. Как я был счастлив, когда узнал, что она осталась жива. Рогнар не убил ее. Я всю жизнь буду ему благодарен. Но таких, как он, были единицы. Главу водных драконов и его жену, которая наконец забеременела…они так ждали ребенка…их забрали в тюрьму. Мужа жестоко казнили на глазах беременной жены, а ее саму…она сбежала, но через пару дней ее нашли и пустили собак…

— Какой ужас, — я прикрыла рот рукой, чтобы не зарыдать, но по моей щеке уже потекла слеза, — Неужели это правда? Как…как можно было так поступить? — нам врали все это время. Не драконы монстры, люди монстры. Как можно было…? Я не могла сдержать слез. Всех водных драконов убили, ВСЕХ. А главное за что? Они ведь тоже живые. У меня руки затряслись. Я представляю себе эту картину, как воины наступают на города, как бегут в разные стороны жители, взрослые и дети. Как им в спины попадают стрелы лучников, а споткнувшихся и упавших на землю добивают мечами. Какой ужас!

— Она была последней из водных…Так как источник давал воду всем в нашей стране…мы тоже были лишены силы. Поздно поняли в чем дело. Из-за гибели всех водных драконов источник перестал бежать и воду стали поставлять с другого конца страны, от каменных драконов. Это неудобно, но нам нужна была вода. Силы к нам не возвращались, из-за этого многие погибали. Мой отец погиб на войне. Эрика…ранили в сердце. Я тащил его по лесу, старался быстрее, чтобы успеть спасти. И тогда я нашел случайное противоядие. Я промыл рану, но случайно, вместо нужной лечебной травы, приложил цветок. Оказалось, что пыльца с того цветка пробудила вторую сущность — дракона. Мы сообщили это королю, и в кротчайшие сроки было создано противоядие, после чего все драконы снова обрели свою силу. Вот тогда мы озверели. Людей гнали до их же границ. А после действительно сожгли две деревни, где был тот самый Владислав и его единомышленники, но мирных жителей там не было. Но Владислава мы тоже не убили…наш король, отец Эрика, сам, лично отрубал голову этому мерзавцу, этой твари, что уничтожил целый вид драконов!

— Нам говорили, что вы напали, сожгли две деревни, убили Владислава ни за что, сжигали кучи книг…

— Мы правда сжигали книги, но только те, в которых был рецепт зелья для лишения нас силы. Драконы заключили договор в свою пользу. Мы можем летать у ваших границ, залетать на ваши территории, чтобы видеть вашу деятельность, наблюдать за вами, а вы не имеете права на нас нападать…

— А люди, которых вы взяли…нас еще в детстве пугали, что непослушных детей драконы заберут в рабство, — я старалась придти в себя и вытирала слезы с лица.

— Рабство? Да все люди, что попали к нам давно живут в своих деревнях. Они только каналы нам прорыли, так как источника больше нет, а просто переносить воду с одно конца страны на другой неудобно и тяжело.

— Неужели водных драконов не осталось?

— Нет. Мы обыскали все… — с грустью проговорил Артур. Мне тоже грустно, даже больше чем грустно. Это настолько ужасно, такое горе…как так можно было? У меня почему-то сердце кольнуло, когда я вспомнила о девушке, которую собаки убили. Как буд-то она мне…родная.

И вдруг резкая головная боль и перед глазами женщина в коричневых лохмотьях, вся в крови и с ребенком на руках, а потом все заболело от жуткого женского крика. И перед глазами темнота. Я как будто провалилась в нее.

7 глава

— Как долго она еще будет в таком состоянии? — голос Маши постепенно приводил меня в себя. Но открывать глаза не хочется. Веки тяжелые, сил почти нет, а голова все еще болит, — Она никогда не была настолько впечатлительной,