Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев

Дик с грустью смотрел на них. В этот миг он, возможно, впервые задумался о превратностях жизни, войны и любви… Но сейчас нельзя было терять время, необходимо было выбираться из Акры.

Крестоносцы миновали уже полдороги до крепостной стены, где они оставили веревки, как вдруг Ричард остановился:

– А где же Артур и Бан? – воскликнул он.

Спасая пленных, Дик и Гарольд совсем забыли о своих товарищах, и неизвестно было, что с ними теперь и где они.

– Нельзя бросать их в Акре, – сказал Дик, – возможно, они попали в беду.

Гарольд молчал и внутренне малодушничал, он хотел поскорее покинуть город. Ричард почувствовал это, но понял Гарольда и не осудил его, спасение семьи было для него важнее, кроме того речь шла о женщинах и ребенке…

– Выводи их из Акры, – сказал Гарольду Дик, – а я найду наших друзей. Так будет и правильней и лучше. Встретимся в лагере.

Не дожидаясь ответа, Дик развернулся и побежал в темноту, вновь в сердце старой Птолемаиды.

***

На пороге сарацинского притона стояли плечом к плечу два христианских рыцаря. Обескураженные и сбитые с толку тем, что оказались в таком месте, они замерли под взглядами обернувшихся к ним мусульман. Бан потянулся к рукояти меча, но Бэртон незаметно остановил его, наступив на ногу. На секунду повисла звенящая тишина. Сарацины выжидающе смотрели на крестоносцев…

Артур Бэртон неплохо говорил по-арабски, и это спасло рыцарей. Он громко поприветствовал присутствующих на их языке и добавил еще несколько слов, значение которых Бан не знал. Сарацины что-то ответили и, потеряв интерес к вошедшим, вернулись к кальянам, игре и музыке.

– Все в порядке, – шепнул Бану Артур, – нас приняли за своих.

Он прошел в зал, таща за собой приятеля.

– Ты с ума сошел! Куда ты меня тянешь? – шипел Бан.

– Не привлекай внимания, дружище, – сквозь зубы процедил Бэртон, – если мы сразу уйдем, это вызовет подозрение. Садись и сиди тихо, – и Артур бросил золотую монетку к ногам танцовщицы Востока.

Девушка приковывала всеобщее внимание. В простых и плавных движениях ее тела было так много смысла, что об этом можно было бы написать отдельную книгу. Она танцевала под незатейливую мелодию, плавно покачивая бедрами и красиво подчеркивая движениями нежную кожу обнаженного живота. Лицо девушки скрывал платок, виднелись лишь ее большие блестящие глаза, поведенные поволокой и сверкающие будто агаты. В них словно застыли миражи восточных пустынь, наполняя душу поэзией тысячи и одной ночи.

Артур смотрел на девушку, как смотрят иногда на огонь свечи, мерцающий в полумраке. Взгляд рыцаря остановился, а мысли, казалось, погрузились в ее танец, уносясь прочь от действительности, опасностей и войны.

Однообразная мелодия, похоже, была бесконечной. Старик-музыкант перебирал струны, закрыв глаза, и все тонуло в дыму и звучании лютни. Запястья и щиколотки танцовщицы украшали серебряные браслеты с колокольчиками, нежно звенящими с каждым ее движением. Она вскидывала ноги и выгибала стан, отдаваясь музыке, словно возлюбленному…

– Бэртон, – настойчивым шепотом сказал Бан, – надо уходить отсюда.

– Нет, не сейчас, – ответил Артур, – сколько живу, еще не видел женщины красивей ее.

– Ты спятил? Нас тут могут убить! – воскликнул Бан.

– Ну и что? – пожал плечами Артур. – Я привык рисковать…

Меж тем темп мелодии увеличивался. Музыка становилась быстрей, и в движениях танцовщицы появилось больше огня и страсти. Она виделась то цветком, то чудесной птицей, прилетевшей из райского сада. А может, она представлялась им гурией, одной из тех, что пророк Мухаммед обещал правоверным. Девушка заворожила всех… Опьяненные гашишем сарацины, Артур Бэртон и Бан смотрели на нее, захваченные энергией и чувственностью танца.

В этот момент появился Дик. Тихо хлопнула входная дверь. И Артур, машинально обернувшись на звук, увидел Ричарда Корнелия, щурящегося от бьющего в глаза света и пытающегося сообразить, что ему теперь делать.

Ричард не заметил в зале своих друзей, чувствовал, что он сильно влип, и понимал, что надо срочно что-то придумать.

Один из сарацин обратился к Дику. Ричард не знал их языка и не ответил. Он колебался: бежать или драться? Мусульманин повторил вопрос. Дик решил драться. Артур понял, что нужно действовать.

– Он немой! – по-арабски громко крикнул Бэртон, привстав, чтобы Ричард его увидел. – Слышишь, немой, тебе говорю – это наш друг.

Сарацин с сомнением оглядел Дика.

– Ну чего ты смотришь? – возмутился Бэртон. – Сказано же, наш немой друг.

Слова Бэртона устроили сарацина. Ричарда оставили в покое. Он облегченно перевел дух и присоединился к друзьям, обратив взор к девушке, уже очаровавшей и его сердце.

– Мы освободили семью Гарольда, – шепотом проговорил Дик, – он повел их в лагерь, а я вернулся за вами.

– Хорошо, – сказал Артур.

– Вы неплохо проводите время, – усмехнулся Дик, указав на красавицу.

Бэртон не ответил.

Сарацины не обращали внимания на крестоносцев, не узнав в них врагов своей веры, но девушка, случайно задержав на них взгляд, вздрогнула, сразу поняв, что перед ней христиане. Она пристально посмотрела на рыцарей, остановив взор на Бэртоне и Дике. Ричард подмигнул ей, но красавица отвела глаза. Больше она не взглянула на крестоносцев, но почему-то не выдала их.

Как и Бэртон, Ричард смотрел на женщину. Прекрасное тело прикрывал полупрозрачный шелк, показывающий ее красоту, но оставляющий загадки, будоражащие воображение. Танцовщица нравилась Дику. Ее глаза влекли рыцаря, он пытался вновь встретиться с нею взглядом, однако девушка отводила взор. Она выгибала в танце изящную талию и, вскидывая руки к голове, плавно поводила бедрами, едва прикрытыми легкой тканью. Нежная как бархат кожа танцовщицы, освещенная тусклым светом масляных ламп, манила Ричарда, вызывая желание прикоснуться к ней. Монотонная мелодия то убыстрялась, то затихала, и вместе с нею менялись движения девушки. В зависимости от музыки ее танец наполнялся то страстью, то нежностью, но постоянно оставался рассказом о любви.

Забыв об опасности, друзья наслаждались захватывающим зрелищем. Вдруг один из мусульман встал и, шатаясь, подошел к девушке. Она продолжила танцевать, не взглянув на него. Взмахом руки сарацин остановил музыку. В зале недовольно зашумели. Не обращая на возмущенный ропот внимания, сарацин что-то сказал красавице, она засмеялась и слегка отстранилась от него, но он вновь приблизился к ней, продолжая настаивать.

– Что он говорит, Артур? – спросил Дик.

– Он хочет, чтобы она танцевала обнаженной, – объяснил Бэртон, – а девушка отказывается, но это и так понятно…

Сарацин все больше горячился, его же товарищи просили его сесть на место и не портить всем отдых, но, опьяненный гашишем и красотой девушки, он не отставал от нее. Танцовщица оттолкнула его и что-то резко сказала. Взбешенный, сарацин схватил ее за руку