Кривотопь. Перевёртыш - Уилльям Риттер
Шрифт:
Интервал:
– Да? – Фэйбл выглядела заинтригованной. – А на каких ещё языках ты говоришь?
– Я… ну, я не говорю. То есть… я говорю только по-английски, но люди говорят на куче всяких языков.
Фэйбл снова свела брови вместе.
– А я думала, что вы люди.
– Что? – Тинн начинал терять нить разговора. – Конечно, люди!
– Тогда, я думаю, вы немного запутались насчёт всей этой истории про слова, – объявила Фэйбл. Она продолжала с интересом разглядывать близнецов.
– Это не мы запутались! – огрызнулся Тинн.
– Есть много разных людей из всяких разных мест, и не все они говорят по-английски, – снова начал объяснять Коул. – Ты вообще хоть что-то о чем-нибудь знаешь?
– Я знаю, как попасть в гоблинскую орду, – ответила Фэйбл. – А вы?
Коул и Тинн замолчали и переглянулись.
– Так я и думала, – усмехнулась Фэйбл. – Я кое-что знаю. Тогда решено. Мы отправляемся в путешествие вместе! А потом мы станем лучшими друзьями навсегда-навсегда-навсегда, я знаю.
Она поскакала в лес, прыгая с травы на камни и поваленные деревья.
– Пойдем!
– Ну что ж, – вздохнул Коул, – в чем-то она права.
– Я ведь о ней ничего не знаю, – проговорил Тинн.
– Я знаю только то, что у нас немного времени, – возразил Коул. – Если мы не доберёмся до орды, один из нас, скорее всего, умрёт, и, может быть, ещё много других людей – а впереди ещё достаточно леса, который я предпочёл бы не видеть по дороге туда.
Кусты за их спиной зашуршали, и они оба подпрыгнули. За завесой листвы что-то большое двигалось по направлению к ним, продираясь через ветки, пыхтя и фыркая.
– Так вы идёте? – крикнула Фэйбл с противоположной стороны.
Тинн сглотнул. Он перевёл взгляд с брата на кусты за их спиной, потом на лес впереди. Коул глубоко вздохнул и запрыгнул на упавшее дерево вслед за Фэйбл.
– Идём, – ответил он.
Существо, скрываемое листвой, приближалось, звуки его присутствия становились всё громче, и у Тинна не было ни малейшего желания встретиться с ним в одиночку. Он припустил вслед за братом, и вместе они поспешили за странной девочкой в глубь странного леса.
Энни Бёртон провела рукой по узловатому стволу дерева, которое её мальчишки использовали для лазания. Она тяжело дышала. Она цеплялась за слабую надежду, что они будут здесь, играя в пиратов или просто болтаясь на ветках вниз головой. В записке Тинна было сказано, что они пойдут по секретной тропинке от их дерева и до самого дальнего края Глубокого Мрака и чтобы она не волновалась о них, а также чтобы она не слишком сердилась на них за то, что они стащили пирожные, – а это, добавил он, было идеей Коула.
Энни попыталась успокоить дыхание. Менее сильная мать в этот момент уже ударилась бы в панику. Мать, чьи нервы не закалялись в течение почти тринадцати лет двумя шкодливыми маленькими мальчишками, могла бы уже превратиться в клубок отчаяния и нервов. Энни Бёртон стиснула зубы. Её мальчикам сейчас не нужна менее сильная мать. Им нужна она.
Она осмотрелась и заметила следы в грязи на той стороне ручья. Вот оно. Энни сделала глубокий вдох. Когда они будут в безопасности, она сможет закатить истерику и начать кричать и ругаться, а потом запереть их дома на миллион лет. Но сейчас Энни Бёртон будет сильной, она возьмёт себя в руки и пойдёт в Дикую Чащу.
– Подожди минутку. Мне надо в туалет, – пробормотал Тинн.
– Что такое туалет? – удивилась Фэйбл.
– Ванная комната, – пояснил Тинн.
Девочка посмотрела на него с недоумением.
– Не обращай внимания. Я схожу за деревом. Подождите меня секундочку.
Тинн зашёл за толстое дерево. Фэйбл заглянула с другой стороны.
– А что такое ванная комната?
– Эй, ну послушай. Мне нужно… ну, ты понимаешь… сходить.
Он кивнул головой вниз.
– Но мы ведь сказали, что пойдём вместе.
– ПОПИ́САТЬ! Мне надо попи́сать!
– А, понятно. Почему ты прячешься? Я не возражаю. Я тоже писаю. Все писают.
– А я возражаю. Я не хочу пи́сать у кого-то на виду.
– Я уверена, твой брат тоже не возражает. Вы ведь совершенно одинаковые, так ведь? И он наверняка видел, что у тебя там под одеждой. Можно я посмотрю, что там?
– Фу! Нет! Отойди!
Фэйбл пожала плечами и вернулась к Коулу.
– Странный какой-то у тебя брат.
Коул тоже пожал плечами.
– Нас называли и похуже.
– А как вас называют люди?
– Ну, в основном гоблинами.
– Почему люди называют вас гоблинами?
– Наверное, потому что мы они и есть. Или один из нас. Так говорят, во всяком случае. Поэтому-то нам и надо перебраться на ту сторону леса и найти гоблинскую орду. Один из нас – перевёртыш.
Коулу показалось странным произносить эти слова вслух таким тоном, как будто всё это было совершенно нормальным. Ему не приходилось прежде рассказывать об этой ситуации никому в городе. Они уже знали столько же, сколько и он сам. Как правило, Коул неумело пытался избегать этих разговоров, потому что они только смущали других детей.
– Здорово. И кто же из вас двоих? – спросила Фэйбл.
– Мы сами не в курсе, – признался Коул. – Известно только, что это один из нас.
– Как вы можете не знать, какие вы внутри?
– Ну, вот так. Как вообще кто-то может узнать, кто он? Один из нас – человек, а другой – гоблин. Это всё.
Фэйбл задумалась.
– Может, вы оба наполовину гоблины и наполовину люди. Тогда вы вместе – ровно один человек и ровно один гоблин.
– Нет, так не бывает.
– Бывает. Это называется математикой. Половина, плюс половина, ещё половина и ещё половина вместе дают два.
– Я знаю, что такое математика. Но человек устроен по-другому. Ты либо человек, либо нет.
– Глупости. Я – множество всего одновременно. Иногда я уставшая, взволнованная и голодная в одно и то же время.
– Это другое. Это – чувства.
Фэйбл откинулась на бревно.
– Тогда какое это чувство – быть гоблином?
Коул сделал глубокий вдох.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!