Дом без номера - Мария Бережная

Ветер дул в сторону детей и приносил обрывки странной мелодии и запах, такой знакомый…

– Подожди! – Полина упрямо мотнула головой и поспешила к Черному Человеку. – Простите… Простите, вам не жарко?

Черный Человек опустил голову, чтобы посмотреть на девочку, – он оказался очень высоким. И Полине пришлось привстать на цыпочки, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Нет.

Ветер задул еще сильнее, и Полина разглядела дорогу у незнакомца за спиной – совсем-совсем не тот бульвар, на котором они стояли. Незнакомец передвинулся вправо, и дорога переместилась туда же. Это была настоящая, хорошая, утоптанная дорога, выложенная по краям камнями. Как такое могло получиться, Полина не понимала, но решила спросить об этом у Черного Человека когда-нибудь потом.

– У вас очень теплое пальто, вам должно быть жарко.

– Без пальто она не узнает меня.

– Кто – она?

– Полина, – тихо ответил Черный человек и рассеяно погладил девочку по голове.

– Полина! Сколько тебя можно ждать? – закричал Мигеллито.

– Простите, мне пора!

– Да-да, – не отрывая глаз от морской глади, ответил Черный Человек и сделал шаг вправо, пропуская девочку. И она снова заметила, что дорога у него за спиной опять переместилась.

– До свидания.

– Мигеллито, а кто он? – страшным шепотом поинтересовалась Полина, когда они отбежали подальше.

– Никто не знает.

– Старый цирк. Тут был старый-старый цирк…

Нищенка сливалась со стеной, и дети ее не сразу заметили – только когда она заговорила невероятно красивым голосом. Он завораживал, гладил мягкой рукой, переливался разными цветами, как радуга, и казался вкуснее всех сладостей мира.

Полина и Мигеллито сели на землю и требовательно уставились на женщину.

– Расскажите!

– А есть у вас плата, достойная хорошей истории?

– Есть! – хором ответили дети, выворачивая карманы, полные самых настоящих сокровищ: пол-яблока, слива, две розовые ракушки и кусок янтаря.

– Достаточно, – кивнула нищенка и начала рассказ.

Она рассказала Полине и Мигеллито о цирке, который приехал в портовый город, о женщинах-сиренах с прекрасными голосами и змеиными телами, о силачах, что поднимали по пять человек на одной руке, о хозяине цирка и его жене Полине.

Хозяин был очень красивым, а жена у него – еще прекраснее. Их маленькая дочка – вся в родителей! – с детства росла настоящей артисткой. Она так потешно кувыркалась и ходила на руках, что публика аплодировала ей гораздо больше, чем клоунам, с которыми она выступала. Очень дружная семья, а у мужа с женой имелось даже свое тайное рукопожатие – надо три раза легонько сдавить ладонь.

Но однажды… Однажды хозяин цирка увлекся сиреной, и его жена, взяв дочку, села на корабль и уплыла. Говорят, что корабль так и не доплыл до другого берега, но обломков не нашли. Цирк уехал. А хозяин остался. С тех пор он каждый день ходит на берег моря и ждет, когда корабль вернется.

– А почему он в черном пальто?

– Полина смеялась, что по черному пальто она всегда узнает его издалека.

Нищенка вздохнула и замолчала.

– А что с той сиреной? – не отставал Мигеллито.

– Она вышла замуж за прекрасного и богатого принца и уехала! – быстро проговорила женщина и отвернулась к стене.

Дети встали и собрались уходить, когда Полина дернула Мигеллито за руку.

– Она врет про сирену! – шепнула она и показала глазами на лохмотья нищенки – из кучи тряпья торчал длинный змеиный хвост.

Дети что есть духу рванули домой.

* * *

Мими помолчала, переводя дух. Софа аж заерзала, заинтригованная неоконченной историей. Циля прокашлялась, поторапливая рассказчицу. И только сама Полина сидела замерев и уставившись в одну точку. Мими бросила на нее быстрый взгляд и продолжила.

* * *

Полина стояла в начале бульвара и смотрела вдаль, ища глазами Черного Человека. За много лет город так и не удосужился измениться, он оставался таким же, как и сто лет назад, пятьдесят, десять. Только Мишка-Мигеллито давно работал врачом в Москве, да и сама Полина приехала впервые за много лет.

«Где же ты?»

Она на секунду отвернулась, а когда посмотрела на бульвар, Человек уже стоял там.

«Я знала, что сработает!» – Полина обрадованно подбежала.

Сегодня он уже не казался таким высоким. Она встала перед ним, но Черный Человек по-прежнему смотрел вдаль. Дорога всё так же дрожала в мареве за его спиной.

– Привет!

– Привет.

– Ты не узнал меня? Это же я – Полина! Я вернулась! – Полина привстала на цыпочки и требовательно заглянула Черному Человеку в глаза.

Он медленно перевел на нее невероятно, немыслимо, невозможно усталый взгляд.

– Полина? – не веря, переспросил он.

– Конечно!

Полина взяла его за руку и три раза легонько сжала ладонь, с замиранием сердца ожидая отзыва. И вот она почувствовала, как ее ладонь сжали один раз, второй… третий.

– Ты простила меня, Полина? – тихим, как шелест листьев, голосом спросил Черный Человек.

– Да. Давно уже! Но не могла вернуться раньше. Прости меня и ты, мне просто надо было…

Договорить она не успела. Черный Человек посмотрел на нее, и девушка увидела, как в его тусклых серых глазах загораются веселые огоньки, как бледная кожа расцветает загаром, как прямые, торчащие из под котелка волосы завиваются тугими локонами. Он весело подмигнул ей… и вдруг стал рассыпа́ться. Еще один миг, еще один удар сердца – и сильный ветер закружил вокруг Полины хоровод листьев, песка и пепла, обрывки афиш, сдувшиеся шарики и попкорн – всё, что осталось от Черного Человека. Полина узнала и запах, и музыку – так звучит цирк.

– …подрасти, – Полина машинально докончила фразу и посмотрела вперед.

Та дорога, что раньше виднелась за спиной Черного Человека, лежала теперь у ее ног, и Полина сделала шаг.

* * *

– Я пойду к себе, можно? – тихо прошелестела Полина и встала.

Никто не стал возражать. Она еще придет, и еще не раз все соберутся за небольшим столом и вкусным чаем. Только разговоры будут уже совсем другими. И о ком-то другом.

А сейчас пусть идет: когда при других людях вытаскиваешь из дальних уголков души самое сокровенное, после такого надо немного посидеть в одиночестве, привыкнуть к тому, что твои воспоминания стали не только твоими. И история в устах кого-то другого звучит настолько настоящей, что к этому тоже нужно привыкнуть.

Пусть посидит одна. Немного.

Раиса была, как сказала бы тетушка Софа, «стганной девочкой». Действительно странной, даже по меркам нашего Дома. Она пришла сюда три месяца назад, а теперь уходила.