Солнечная девушка - Аврил Тремейн

И еще рад за твои волосы и за «Юг».

Не могу дождаться, когда мы с Джоном поженимся. Если серьезно, мне все равно, где и как это произойдет, главное, мы это сделаем. А праздник станет изюминкой.

Теперь твоя очередь. Надеюсь, ты тоже вышел на охоту вместо того, чтобы непрерывно торчать у плиты, как каторжный.

И пожалуйста, скажи, что на обеде не будет этой навязчивой секс-бомбы Натали. Если она появится, я за себя не ручаюсь.

КК».

Солнышко жила в апартаментах в районе Сарри-Хиллс. Прекрасное место для тех, кто не готовит, потому что, куда ни взгляни, везде увидишь рестораны. На любой кошелек, вкус и практически с любой национальной кухней.

Лео выслал вперед целую тонну приспособлений и продуктов, достаточно ясно понимая, что найдет в ее кухонных шкафчиках. Практически ничего. А перегружать мотоцикл наборами ножей сродни русской рулетке. Весь день он проклинал себя за то, что предложил приготовить ей обед. Больше за то, что согласился сделать это у нее, в то время как на его кухне, оснащенной всеми известными человеку приспособлениями, было бы куда проще. Но тогда он не увидел бы, как она живет. Приходится признать, его это очень занимает. Ему представлялись стены экстравагантных цветов, экзотическая мебель, яркие ковры, возможно, шокирующие картины или скульптура.

Он позвонил. Она ответила очень быстро:

– Лео!

Голос звучал радостно. Как ей это удается? Неужели она в самом деле искренне испытывает энтузиазм по любому поводу?

– Да.

– Я на четвертом. – Она открыла дверь в подъезд.

Когда он поднялся на лифте, она уже ждала его, широко распахнув дверь в квартиру.

Уложила волосы на макушке. Получилось что-то растрепанное, но очень сексуальное. На ней была длинная красная шелковистая туника, которая, оставаясь свободной, умудрялась облегать ее фигуру. V-образный вырез скреплялся круглой брошью в виде диска размером с кулак, украшенного бусинами в тон ткани. Пышные рукава были туго стянуты на запястьях. Выглядела она чертовски привлекательно.

Взгляд Лео машинально упал на ее ноги. Солнышко стояла босиком. Боже правый! Вот так новость.

– Я так этого ждала, – призналась она и вытянула губы.

Он замер. После небольшого колебания она подошла к нему и поцеловала.

– Надеюсь, мои вытянутые губы – достаточное предупреждение? Кстати, как я и думала, у форели они не такие уж толстые. Так! Иди сюда. Твое хозяйство привезли десять минут назад. – Она махнула рукой в сторону трех коробок на рабочем столе.

– Хорошо, я все разложу. – Лео больше интересовал обзор, открывавшийся из кухни, спланированной по принципу открытого пространства. Он разочаровывал.

Белые стены. Никаких картин. В комнате, объединявшей в себе столовую и гостиную, стояла практичная обеденная группа на четыре персоны из невыразительного светлого дерева, возможно из сосны, и самый обычный диван с темно-бежевой обивкой. Низкий кофейный столик перед диваном гармонировал с обеденным. Телевизор на тумбе из той же серии, что и остальная мебель. Ковер в цвет дивана. Абсолютно ничего плохого, но нет. Просто нет!

– Что это за овсянка с геркулесом? – Лео кивнул в сторону комнаты.

– Ой, а я думала, тебе понравится.

На мгновение он потерял дар речи. Серьезно? Так вот какого она о нем мнения?

Если бы Солнышко пришла к нему, поняла бы, как ошибается!

Нет, он вовсе не собирался приглашать ее к себе. Но если бы она пришла. С этим надо покончить немедленно, иначе он не сможет готовить.

– Ты же видела мои рестораны. Неужели они обставлены из каталога для чайников?

– Я не думала, что ты сам этим занимаешься. Но знаешь, в нейтральной цветовой палитре тоже нет ничего дурного! И в общем, это сделала не я, иначе все было бы по-другому.

– Тогда кто?

– Лунность. Она сделала все по-быстрому, купила первое, что попалось под руку. И здесь, и в своей спальне.

– Но вроде считается, что у близнецов одинаковый вкус.

– Negativo.

– Это значит «нет»?

– Как сказать.

– Так нет или да?

– О’кей! Нет. Лунность не интересовали вещи, в отличие от меня.

– А что ее интересовало?

– Жизнь, земля, вселенная и так далее.

– Значит, она не стала бы настаивать, чтобы все оставалось как есть, верно? Тогда почему ты не поменяешь обстановку?

– Я не могу.

– Почему?

– Просто не могу. – Солнышко посмотрела на унылую мебель так, словно перед ней простирались райские кущи. – Неужели тебе никогда не хотелось остановить мгновение? Просто остановить?

– Нет, никогда. Мне всегда хочется двигаться вперед.

– Твое счастье.

– Честно говоря, это скорее отсутствие счастья. Желание изменить судьбу. Добиться большего, сделать ее лучше. Получить все.

Теперь они смотрели друг другу прямо в глаза. Солнышко слегка покачала головой:

– В любом случае здесь достаточно того, к чему я приложила руку. Я специально держу двери закрытыми, чтобы не пугать непосвященных.

Она имеет в виду свою спальню?

– Какие двери?

– Мой кабинет. – Солнышко показала на дверь в дальнем конце гостиной, потом махнула рукой на закрытую дверь у себя за спиной: – Спальня.

У Лео пересохло во рту. Из-за какой-то дурацкой комнаты? Нет, от одной мысли о комнате! Он ничего не мог с собой поделать.

– Покажи.

– Ты не готов, Лео. – Она подмигнула. – Но представь себе викторианскую Англию. Это кабинет. А в спальне смесь покоев Шахерезады и Марии-Антуанетты.

Лео так пристально уставился на дверь в спальню, что самому стало противно. На что он рассчитывал? Что Сезам откроется? И вообще, какое ему дело?

– Так! Лео! С чего начнем наше гастрономическое предприятие?

Он с трудом оторвал взгляд от двери и перевел на нее: живые смеющиеся глаза, роскошные волосы, поблескивающее платье и босые ноги.

– Ты не надела туфли. – Уф-ф! Конечно, она в курсе, что не надела туфли! Это же ее ноги, верно?

– Дома я почти всегда хожу босиком. Но у меня есть пара симпатичных черных шпилек со стразами, которые я надеваю с этим платьем на выход.

Он представил, как она входит в «Юг» в струящемся красном шелке и сверкающих туфлях.

Его взгляд пополз вверх. Выше, выше, выше. Пока он не увидел глядевшие на него большие лукавые глаза и слегка приоткрывшиеся губы.

Она облизнула их.

– Солнышко…

– Да? – Скорее вздох, чем слово.