Короли городских окраин - Валерий Георгиевич Шарапов

За кусок хлеба девочки продают свое тело, юные бродяжки толпами нападают на прохожих в надежде раздобыть продукты. Хорошо живут только спекулянты, партийные бонзы да матерые преступники. Простой советский человек утром не знает, что будет сегодня есть на ужин. А вот их банда и в войну хорошо жила, и после нее продолжает щипать спекулянтов и барыг.

Владимир Иванович с удовольствием обвел взглядом богатую обстановку в комнате – картины на стенах, высокие вазы в каждом углу, на столе в серебряном блюде раскинулась россыпь яблок и подсохших бисквитов. Глупый мальчишка в пионерском галстуке даже не знает, что такое красивая жизнь.

Потом он растянулся на диване с бархатной обивкой. Мысли снова запрыгали упругими резиновыми мячиками: «И чего этому мальчишке неймется? Забодало бы его взял в подмастерья, научил сейфы и замки вскрывать. Пальцы у мальчика тонкие, длинные – как раз для работы медвежатником. Можно было бы тогда, кроме спекулянтов, по антикварам и коллекционерам пройтись. Когда утихнет голод, у людей снова появится интерес к роскоши, предметам искусства. А уж здесь я смогу подобрать прекрасную коллекцию для продажи. Зачем ему это нищее советское существование? Как же умеет она промывать мозги, эта новая власть!»

На диване ему не лежалось, казалось, что в комнате душно, хоть он оставил приоткрытым окно. Череп снова накинул халат и, бороздя пол кистями, уселся в кресло.

Последний год стареющий бандит стал плохо спать. Просыпался задолго до восхода солнца с тянущим, тоскливым ощущением в груди. Надоело столько лет жить в страхе, что рано или поздно за ним, антисоветским элементом с совсем непролетарской биографией, придут люди в форме. А потом одним выстрелом оборвут его жизнь в темном сыром подвале.

Прошлое Черепанова Владимира Ивановича было скрыто, вымарано из всех документов. Только он один знал правду о себе, да и та с годами стала тускнеть – терялись детали, путались даты. Родился он в семье помещика средней руки, первые годы провел в именье под присмотром маменьки и гувернера. Потом, по сложившейся семейной традиции, отправили юного Володю в суровые условия кадетского училища. Детство малыша закончилось, и началась казенная жизнь. Через много лет привычки, привитые в кадетском корпусе, помогли Черепанову выжить в Гражданскую войну, при смене государственных режимов и в непривычных реалиях нового Советского государства. Но тогда маленькому мальчику новая полувоенная жизнь казалась чудовищной.

Володя терпеливо сносил кадетскую муштру, строевые занятия и строгий режим казармы. Покладистый характер, приятная внешность и хорошие манеры, полученные за долгие годы в корпусе, помогли молодому офицеру после выпускного бала получить место в одном из лучших гвардейских полков. Офицерское жалованье, внимание женщин, служебная квартира – что еще надо для счастья молодому мужчине?

К тому времени поместье отца он уже унаследовал, но возвращаться в деревню не спешил. Блестящий офицер и галантный кавалер, Владимир выбирал себе выгодную партию, регулярно появляясь на балах и в салонах. Каждую хорошенькую головку и очаровательную улыбку обходительный ухажер оценивал с точки зрения возможного приданого. Постоянно видел он офицеров, которые считали дни в ожидании жалованья, экономили на новом исподнем или питались сухарями после очередного проигрыша в карты. Вот тогда-то Владимир и решил, что в его жизни на первом месте будет самое главное, что есть в мире, – деньги. После судьбоносного решения Черепанов строго требовал с приказчика, что управлял отцовским имением, подробный отчет о каждой потраченной копейке. Сам же в светской болтовне на балу подробно выяснял о размере приданого за всеми юными девицами, что кружились в танце по светлой зале. Не догадывался бравый офицер, что судьба приготовила ему вместо сытых, размеренных будней привлекательного жениха и светского красавца череду страшных испытаний.

Когда рухнул после революции в одночасье устоявшийся порядок, бросился Владимир Иванович отвоевывать обратно свою продуманную богатую жизнь в достатке и благополучии. Каждый день он ждал, что вот-вот закончится этот кошмарный сон и можно будет вернуться в свою теплую квартиру на Волхонке, вытащить парадную форму из шкафа, отобедать в ресторации и лениво перебирать записки-приглашения на сегодняшний вечер. Но пока приходилось обитать то в темной крестьянской избе, то в нетопленом грязном вагоне, питаться с солдатами из одного котла да самому стирать исподнее в ледяной реке на деревенских мостках.

Через год скитаний по стране с остатками Белой гвардии Владимир Иванович начал сомневаться, что его планам суждено осуществиться. Грязь и холод новой жизни по капле стирали офицерский лоск. Тугие щеки обвисли, кожа приобрела сероватый оттенок, а в густых смоляных кудрях заблестели первые седые волосы. Теперь ночами он засыпал не с мыслями о будущей жизни с хорошенькой молодой женушкой в апартаментах на Сретенке, а в размышлениях, как же ему выжить между двух огней. Белое движение захлебывалось в бессилии. И чем безысходнее была ситуация, тем чаще расстреливали тех, кто заикался о том, чтобы сложить оружие. Перейти к красным царский офицер тоже не спешил. На той стороне, возможно, и ждала его жизнь, а не расстрел. Но какая? С клеймом бывшего белогвардейца он был бы в новой, чужой жизни белой вороной, презренным изгоем без должности и дохода. С другой стороны, в хаосе разрухи можно легко затеряться, исчезнуть и возродиться заново уже другим человеком. И Владимир Иванович решил воспользоваться такой возможностью.

Блестящий офицер, командир роты, он тайно в ночи проник в штаб, набил казенными деньгами карманы, выкрал и уничтожил списки офицеров части, навсегда вычеркнув свое имя из списков врагов Советской власти. Гражданскую одежду он купил заранее на местном рынке. Скромное вытертое пальто, засаленная шапка с отворотами, саквояж, мягкие сапоги превратили беглого офицера в неприметного инженера или земского учителя, который едет в столицу в поисках лучшей доли.

В Москву беглец добирался на попутках: боялся соваться на железную дорогу без документов. Когда везло, проводил ночь на вокзале, занимая местечко поближе к выходу и наблюдая за пассажирами. И однажды ему подфартило. Задремавший пассажир выпустил из рук свою поклажу – потертый портфель. Черепанов незаметно для других подхватил чужой багаж, поспешил к выходу и вскоре растворился в черной осенней хмари. Самой ценной добычей в тот раз оказалась серенькая книжечка – удостоверение личности, выданное инженеру-путейцу Новикову Павлу Савельевичу. С этим документом добрался Черепанов до Москвы и застыл в растерянности на вокзальной площади.

Родной город предстал перед ним неприветливым и чужим: в нем больше не было привычных кондитерских, прачечных, лавочек, светских салонов. Заколоченные окна, оборванцы на каждом углу, грязные улицы, огромные очереди за продуктами. Новая Москва напоминала ему нищенку в поношенном тряпье.

С огромным трудом Черепанову удалось уговорить случайную