Можно ли доверять Евангелиям? - Питер Уильямс

Таблица 3.7. Соотношение имен в процентах по категориям

Во времена Нового Завета в Египте было много евреев. Например, в таком крупном городе как Александрия два из пяти кварталов назывались «еврейскими» из-за значительного числа живших там евреев[71]. Однако в соответствии с таблицей 3.8, которая составлена по результатам исследования Бокэма, у египетских евреев были популярны совсем другие имена, о чем свидетельствуют надписи, найденные в Египте[72].

Таблица 3.8. Частота упоминания определенных еврейских имен в Египте по сравнению с Палестиной*

* Знак равенства означает привязку к частотному рейтингу.

Независимо от того, исследуем ли мы имена евреев, живших в Ливии[73] или в западной Турции[74], эти имена будут совершенно иными, чем в Палестине. В Риме было много евреев, но, в отличие от палестинских, их имена были в основном греческими или латинскими, и лишь небольшая часть имен имела еврейское или арамейское происхождение[75]. Эти различия в именах в разных местах многогранны и включают в себя вариации как распространенных, так и редких мужских и женских имен, языков, а также имен, уникальных для каждого конкретного региона.

Другими словами, человек, живущий в другой части Римской империи, не смог бы просто вспомнить знакомые ему еврейские имена, вставить их в историю и получить правдоподобную группу имен палестинских евреев.

Уточнения[76]имен

Бокэм выделяет еще одну особенность, которая заключается в двусмысленности, возникающей, когда многие люди носят одно и то же имя, например, Симон. Он описывает одиннадцать различных способов уточнения имен. Обычные способы уточнения включали добавление какого-либо элемента, например, имени отца, профессии или места происхождения[77]. Именно это мы находим в Евангелиях: уточнения используются с наиболее распространенными именами и не используются с редкими.

Самым распространенным мужским именем у палестинских евреев было имя Симон, поэтому Симоны, которых мы встречаем в Евангелиях, часто вводятся с уточнениями, которые устраняют двусмысленность, например, Симон Петр (Марка 3:16), Симон Зилот (Марка 3:18), Симон Прокаженный (Марка 14:3) и Симон Киринеянин (Марка 15:21) – чей сын, кстати, вполне возможно, был обнаружен в костнице[78]. Аналогично, имя Мария было самым распространенным женским именем, и поэтому евангелисты всегда уточняют, о какой Марии идет речь, например, «Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии» (Матфея 27:56).

Столь высокая осведомленность о шаблонах именования имеет отношение к авторству Евангелий. Человек, живущий в другой местности, скорее всего, не смог бы давать персонажам правильные имена. Однако Евангелия были написаны четырьмя разными авторами, каждый из которых сумел представить нам достоверный набор имен палестинских евреев. Более того, наиболее распространенные в этой местности имена они употребили с уточнениями, чтобы избежать двусмысленности, в то время, как в другой местности, где эти же имена были не столь распространены, таких уточнений не потребовалось бы.

Чтобы понять масштабы этого, достаточно рассмотреть список учеников, приведенный в Евангелии от Матфея. В скобках я добавил приведенный Бокэмом рейтинг частотности употребления этих имен у палестинских евреев[79]:

Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон [1], называемый Петром, и Андрей [›99], брат его, Иаков [11] Зеведеев и Иоанн [5], брат его, Филипп [61=] и Варфоломей [50=], Фома [›99] и Матфей [9] мытарь, Иаков [11] Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем [39=], Симон [1] Кананит и Иуда [4] Искариот, который и был предателем Его. (Матфея 10:2–4)

Мы сразу видим, что более популярные имена, такие как Симон, Иуда, Матфей и Иаков, уточняются, чтобы устранить двусмысленность, или, в случае с Иоанном, включают контекстуальное уточнение (имя его отца). Уточнение употреблены с одиннадцатью наиболее популярными именами. С другой стороны, есть несколько имен, которые по частотному рейтингу Бокэма занимают тридцать девятое место или ниже: Фаддей, Варфоломей, Филипп и Фома – имя, которое даже не попадает в девяносто девять наиболее частотных имен. Все эти имена употреблены без уточнений[80]. Таким образом, эти имена не только подлинно палестинские, но и употреблены с уточнениями, характерными для Палестины, но не для других областей. Из этого можно сделать вывод, что, где бы ни было написано Евангелие от Матфея, перечисленные в этом списке имена очень близки к тем, что имели хождение в Палестине тех времен.

Контраст с позднейшими Евангелиями – имена

Апокрифы в значительной степени уступают четырем Евангелиям в умении давать персонажам правдоподобные имена. «Евангелие от Фомы», написанное во втором веке, является наиболее информативным и упоминает Иакова Праведного, Иисуса, Марию, Матфея, Саломею, Симона Петра и, конечно же, Фому[81]. Однако «Евангелие от Марии», также относящееся ко второму веку, содержит всего пять имен: Андрей, Левий, Мария, Петр и Спаситель. Хотя Мария было самым распространенным женским именем палестинских евреев, «Евангелие от Марии» даже не уточняет, какая из Марий была его автором. Заметьте также, что, появившись гораздо позже евангельских событий, оно даже не называет Иисуса по имени. Термин «Спаситель», очевидно, является более поздней заменой имени Иисус.

В том же веке появилось «Евангелие от Иуды». В нем можно найти всего два имени, бывших в обиходе у палестинских евреев: Иуда и Иисус! При этом оно вводит множество имен, совсем не палестинских по своей природе, которые порой похожи на беспорядочное сочетание имен из греческого перевода Библии и мистицизма тех времен: Адам, Адамас, Адонай, Барбелло, Ева = Зоя, Гавриил, Галила, Армафоф, Михаил, Небро, Сакл, Сиф, София, Ялдаваоф и Иобил.

Уточнение имен в речи персонажей

Уточнение имен происходит не только в повествовании, но и в речи персонажей. Рассмотрим упоминания об Иоанне Крестителе в Евангелии от Матфея 14:1-11:

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать