Принцесса ветра и мести - Алиса Джукич

– Зверь всегда ищет путь к свободе. Даже если захлопнуть клетку, он может прорваться через прутья, – наконец протянула Викки и взмахом руки превратила розу в святящуюся бабочку. Мотылек вспорхнул и, подлетев ко мне, задрожал, и только что живое существо осыпалось на пол золотой пылью.

– Ваши занятия непродуктивны, Виктория. – Голос обеспокоенного отца сменился на властный тон Благого Короля. На золотую россыпь Маркус даже не взглянул. – Сегодня моя дочь пострадала, а завтра неправильно сконцентрированный всплеск магии способен ее убить.

Я поежилась. Отец наступал на наставницу, словно морские волны на скалы. Но, встретившись с высоко поднятой головой фейки и непоколебимым блеском в глазах, разбился об ее каменную выдержку. Даже перед своим правителем Викки не желала прогибаться.

– Магия вашей дочери напрямую связана с ее эмоциями. Одно без другого существовать не может. Пока Агнес не научится справляться с внутренними переживаниями, зверь так и останется бесконтрольным. Чтобы дрессировать животное, сначала нужно научиться правильно давать команды, ваше величество.

Маркус зло нахмурился, я и раньше замечала недовольство в его глазах, чаще всего это происходило на приеме благих лордов, но сейчас к жидкому меду добавились вкрапления страха.

– У вас неделя. До коронации моя дочь должна совладать с собой. Любое проявление слабости при правителях иных Дворов сулит нам неминуемый провал, и в первую очередь это отразится на безопасности Агнес. Принцесса, которая восходит на престол, должна его еще удержать!

Отец хлопнул ладонью по дубовой тумбочке. Ваза с белыми цветами задребезжала, и он поспешно удалился, напоследок громыхнув еще и дверью.

«Что ж, теперь хотя бы понятно, откуда у меня столь пылкий нрав», – раздраженно подумала я, уставясь на еще слегка вибрирующую вазу.

Схватив с кровати свежее полотенце, я стерла с кожи зловонное лекарство и под осуждающее шипение подруги двинулась к выходу из лазарета, где даже ночью каждый уголок сиял чистотой.

– В войне с собой нет ни победителя, ни проигравшего, Агнес. Только поле боя, окропленное собственной кровью. И тебе очень повезет, если оно не станет твоей могилой. Да и нашей тоже.

Сбитая с толку заявлением Викки, я развернулась, но фейка уже исчезла. Только легкий шелест полупрозрачных занавесок и едкий запах магии все еще хранили отголосок ее присутствия.

– Ваше высочество? – Тихий голос целительницы вывел меня из ступора. Низкорослая фейка осторожно выглянула из соседней комнаты, словно проверяя, не задержался ли здесь король. – Если я могу чем-то вам помочь…

Я отрицательно качнула головой как раз в тот момент, когда мой взор упал на блестящий медальон Бриджет, разноцветными всполохами оттеняющий свет луны. Приглянувшееся мне украшение не имело замысловатых форм, драгоценных вставок или перелива редкого металла, но тончайшая гравировка словно пленила меня. В центре овала пестрило сердце, обвитое колючей лианой. Символ, украшавший подсказку Даяны.

– Что это значит? – Вопросительно вскинув бровь, я потянулась к медальону фейки.

Она не отпрянула, позволив мне подцепить украшение пальцем и рассмотреть его внимательнее, а потом смущенно ответила:

– Подвластны смерти лишь живые.

Под моим пристальным взглядом целительница словно стала еще меньше.

Я нахмурилась, силясь прояснить загадку обетованной фавна.

– Откуда он у вас? – в лоб спросила я, стремясь отыскать хоть малейшие зацепки. Любые крупицы информации, которые могли бы вывести на след Фабиона.

Растерянно склонив голову, фейка отступила на шаг, и я нехотя выпустила медальон.

– Раньше этот кулон принадлежал моей покойной сестре. Я ношу его в память о ней.

– Что вам еще известно об этом украшении? – Мой взвинченный голос уже не скрывал волнения.

Целительница удивленно моргнула, потом еще раз, – видимо, столь внезапный интерес к семейной реликвии обескуражил ее.

– Оливия и ее супруг долгие годы мечтали о ребенке. Как вам уже известно, далеко не всем фейри выпадает шанс на продолжение рода. – Бриджет горько выдохнула и, повинуясь нахлынувшему порыву, крошечной ручкой сжала мою ладонь. – Они непрестанно молили небеса о благосклонности, и прародители заметили их горе. В день, когда сестра забеременела, она нашла на крыльце своего дома этот кулон. – Грустный взгляд лиловых глаз Бриджет опустился на грудь к сверкающему в ночи украшению. – Этот кулон своего рода знак, что любое желание имеет свою цену, – тихо добавила она.

Дрожь маленьких пальчиков передалась и мне. Я медленно сглотнула жгучее волнение перед следующим вопросом:

– Как погибла ваша сестра?

Печаль тенью скользнула по миловидному лицу целительницы, придав мягким очертаниям щек угрюмую заостренность. Ответ лежал на поверхности, но мне было необходимо услышать его, убедиться в правоте своих домыслов.

– Оливия умерла при родах. – Выпустив мою ладонь, Бриджет спрятала трясущиеся руки в карман белого передника.

Сердце пропустило один очень длинный удар. Безобидная гравировка на монете в одночасье приобрела куда более мрачный и глубокий смысл.

– Подвластны смерти лишь живые, – с трудом повторила я.

Все еще спрятанная в лифе монета на долю секунды словно зазвенела. Я прижала руку к груди, но странная вибрация уже прекратилась. Поблагодарив целительницу за честность, я побрела прочь из лазарета.

Пока я сонно петляла по длинным коридорам замка, наспех собранный пучок подпрыгивал при каждом шаге, норовя вот-вот развалиться. Мне требовалось разработать план, как снова незаметно ускользнуть от отца и выбраться к Даяне. Я занимала свою голову чем угодно, лишь бы не думать о Дориане и его мягких губах, о предстоящей коронации, о магии, раздирающей мое тело, подобно пробивающейся сквозь землю пшенице, и о нем.

Под покровом ночи светлый кирпич замка преломлял сияние звезд и блеск морских волн. По стенам гуляли причудливые серебряные полосы, словно оживляя древнее строение.

Я миновала широкий вестибюль с золотыми статуями и расписными гобеленами. Рука легла на гладкие перила из бежевого оникса. Аккуратно придерживая подол залитого кровью платья, я этаж за этажом поднималась вверх. Караульные в неизменных доспехах из плотно сплетенных между собой цепей золота и веток с шипами охраняли каждый лестничный пролет. Завидев меня, они тактично кланялись и приподнимали забрала искрящихся шлемов. Вскоре я уже утопала в пушистом ковре королевского этажа, расположенного под круглым потолком центральной башни Цитадели Дыхания.

Взгляд невольно зацепился за двухстворчатые двери покоев принца. Интересно, Дориану уже доложили о моем фиаско или завтра мне предстоит краснеть еще и пред ним? Хотя после нашего спонтанного поцелуя на пьяную голову я и так вряд ли смогла бы спокойно находиться рядом с…

Внезапно в конце коридора раздались едва различимые шаги. Воздух пронзил сладковатый аромат чар, от которого до боли сжались легкие. Плотность магии слилась с чем-то неуловимо знакомым с легкой ноткой морозного утра. Рывком вжавшись в