«Титаник» утонет - Пьер Байяр

На пятую ночь перехода через Атлантику («Титаник» также погрузился в морскую пучину на пятую ночь) рассказчик, совершавший путешествие на корабле, прогуливался по палубе. Заметив спасательные шлюпки, он быстро подсчитал их и отметил, что в случае кораблекрушения они смогут принять меньше половины пассажиров.

Когда он вернулся к себе в каюту и лег спать, его корабль столкнулся с трехмачтовым судном и начал медленно идти ко дну. Пассажиров, сообразивших, что не всем им удастся спастись, охватила паника, и капитану пришлось применить оружие, чтобы дать возможность команде спустить на воду шлюпки.

Рассказчик, для которого места в шлюпке не нашлось, был вынужден вместе с несколькими сотнями других пассажиров остаться на тонущем судне. Он очутился в ледяной воде и неминуемо погиб бы, если бы ему не удалось доплыть до шлюпки и вскарабкаться на борт.

Новелла кончается словами, добавленными главным редактором газеты; в свое время слова эти исполнятся для Стеда глубокого смысла, важность которого он тогда явно недооценил: «Это очень точный рассказ о том, что могло бы случиться и что, в сущности, и произойдет, если пассажирские суда будут выходить в море без достаточного количества спасательных шлюпок».

Но Стед не остановился на одной новелле. В 1893 году в «Ревью оф Ревьюс» он публикует длинный рассказ «Из Старого света в Новый»[62], где также описывает кораблекрушение.

Действие происходит на корабле «Мажестик», курсирующем между Саутгемптоном – именно оттуда в свое время отправится в плавание «Титаник» – и Соединенными Штатами. Во время перехода миссис Ирвин, пассажирка, наделенная способностями медиума, видит во сне крушение большого корабля «Энн и Джейн», который идет ко дну после столкновения с айсбергом.

Миссис Ирвин рассказывает свой сон другому пассажиру, обладающему такими же способностями, Джеку Комптону, и тот внимательнейшим образом выслушивает ее. Сам он сходным образом (он практикует автоматическое письмо) получил похожее известие: его друг Джон Томас, совершавший плавание на «Энн и Джейн», звал его на помощь, так как корабль затонул, а он сам вместе с несколькими пассажирами сумел спастись, спрыгнув на айсберг, ставший причиной катастрофы.

Комптон пытается убедить капитана «Мажестика», собиравшегося изменить курс, чтобы не попасть в полосу тумана, не менять направление корабля и оказать помощь потерпевшим кораблекрушение. Он объясняет, что «Мажестика» пройдет рядом с айсбергом, как в действительности и происходит, и таким образом спасает жизнь своему другу.

У Комптона очень много общего со Стедом[63], который, смешивая реальность и вымысел, сделал ответственным за гибель «Мажестик» человека, хорошо известного в морских кругах, а именно Эдварда Смита, который впоследствии станет капитаном «Титаника» и погибнет вместе с ним.

Впрочем, именно на этом корабле Стед с ним и познакомится. Но в то время как любой здравомыслящий человек, которому предсказали, что он погибнет во время кораблекрушения, и который посвятил этому событию несколько рассказов, наверняка стал бы избегать морских путешествий, 10 апреля 1912 года Стед прибыл в Саутгемптон и поднялся по трапу на «Титаник».

Место на «Титане» занял герой книги, некий Джон Роуланд, бывший офицер, разжалованный в матросы и брошенный женой из-за пристрастия к спиртному. Теперь волею случая его бывшая жена Мира оказалась на том же корабле вместе с дочерью, которую также зовут Мира.

Роуланду предстоит сыграть главную роль в судьбе корабля. Взяв за образец «Титаник», который при выходе из порта чуть не врезался в пакетбот «Нью-Йорк», Робертсон вообразил, что набравший скорость «Титан» разрезает надвое грузовой корабль и не может остановиться. Понимая, что он совершил преступление, капитан «Титана» собирает у себя в каюте несколько членов экипажа, присутствовавших при столкновении, и, напоминая о высших интересах компании, покупает их молчание. И только Роуланд отвергает его предложение.

Тогда капитан предпринимает попытку скомпрометировать Роуланда, заранее превратив его в ненадежного свидетеля. Он подсовывает ему в карман бутылку со спиртным, а затем, видя, что Роуланд не поддался искушению, подсыпает гашиш ему в кофе. А затем приказывает Роуланду отправиться дозорным на мачту, иначе говоря, выполнить ответственное поручение, и тогда все смогут увидеть, что Роуланд неспособен исполнять свои обязанности, а значит, свидетельство его не будет стоить ничего.

Кого из пассажиров «Титаника» имел в виду Робертсон, создавая вымышленную интригу своей книги? Так как сразу на ум приходит несколько имен, вполне возможно, что речь идет о собирательных образах, прототипами которых послужили несколько реальных лиц, легко идентифицируемых на основании отчетов о катастрофе.

Имя Роуланд навеяно именем Роуланда Уинстона, стюарда с «Титаника», который перед этим в той же должности ходил на корабле «Мажестик», принадлежавшем той же компании, что и «Титаник». В отличие от героя Робертсона, ему не повезло: он погиб во время кораблекрушения. Тело его найдено не было.

Имя Мира заимствовано у одной из пассажирок «Титаника», Миры Раймонд Харпер, урожденной Хэкстон, которая путешествовала с мужем первым классом и вместе с ним сумела занять место в шлюпке № 3, которую подобрал пароход «Карпатия».

А имя капитана «Титана» Бриса с разницей в одну букву совпадает с именем одного из матросов «Титаника», Уолтера Томаса Брайса, который, как и его почти тезка, выжил, заняв место в шлюпке № 1.

Первое слово, какое приходит в голову, когда речь заходит о феномене литературного предвидения, – это слово, которое я до сих пор не решился употребить по причине его большой смысловой нагрузки, направляющей мысль во вполне определенную сторону; слово это «совпадение».

Его регулярно используют все те, кто сомневается, что литература способна предвидеть будущее, и таким образом сводят на нет не только изучаемое явление, но и идею этой книги, теряющей всяческий смысл, если совокупность единичных ситуаций, где реальность берет за образец литературу, мы отнесем на счет простого случая.

В 2001 году, то есть будучи уже знаменитым благодаря двум предшествующим книгам, Мишель Уэльбек опубликовал свой третий роман «Платформа»[64].

Главного героя, являющегося одновременно и рассказчиком истории, зовут Мишель, так же как и автора, чей разочарованный и циничный взгляд на мир он полностью разделяет. Мишель работает в министерстве культуры, где готовит документацию для проведения выставок современного искусства.