Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

Роджер внимательно разглядывал длинный, четко очерченный подбородок, наклон головы и внезапно осознал, что ищет сходства Брианны с отцом. Заинтригованный этой мыслью, он поднялся и взял с полки одну из книг Фрэнка Рэндолла. Там, на задней стороне обложки, нашел более четкую фотографию. Нет, волосы у него не рыжие, а темно-каштановые. Должно быть, она унаследовала эту сверкающую гриву от дедушки или бабушки, и темно-синие глаза с кошачьим разрезом — тоже. У матери ее красивые глаза, но совсем другие. И у отца тоже другие. Сколько он ни старался уловить хоть малейшее сходство этой рыжеволосой богини со знаменитым историком, ему это не удалось.

Со вздохом он отложил книгу и собрал газетные вырезки. Хватит заниматься всякой ерундой, пора и за дело, иначе придется заниматься разборкой бумаг не меньше года.

Он уже складывал вырезки в папку, как вдруг на глаза ему попался заголовок: «Похищена феями?» И не столько сам заголовок, сколько дата под ним: «6 мая 1948 года».

Роджер осторожно опустил на стол вырезку, словно то была бомба, готовая взорваться в руках. Закрыл глаза и припомнил сегодняшнюю беседу. «А в Массачусетсе придется дожидаться, пока тебе не стукнет двадцать один год, — сказала Клэр. — Брианне ждать еще восемь месяцев». Выходит, ей двадцать? Брианне Рэндолл двадцать…

Быстро отсчитать назад в уме пресловутые девять месяцев он не смог. Подошел к «вечному» календарю, которым пользовался викарий, он был пришпилен к стенке там, где нашлось свободное место. Отыскал дату и замер с пальцем, прижатым к календарю, лицо его побледнело.

Клэр Рэндолл вернулась после своего таинственного исчезновения оборванной и истощенной, бормочущей бессвязно какие-то слова и… беременной.

В конце концов Роджеру удалось заснуть, но сказалась ночь, проведенная в бдении, и проснулся он поздно и с тяжелой головой. Не помогли ни холодный душ, ни щебет Фионы за завтраком.

Он чувствовал себя так скверно, что отложил работу и решил прогуляться. Моросил мелкий дождик, но свежий воздух сделал свое дело — головная боль почти прошла. Правда, это возымело и отрицательный эффект: мысли его прояснились и он снова начал размышлять о своем ночном открытии.

Брианна ничего не знает. Это совершенно очевидно, судя хотя бы по тому, как она говорит о своем покойном отце, вернее, о человеке, которого считает отцом. О Фрэнке Рэндолле. И очевидно, что Клэр не хочет, чтоб дочь знала, иначе бы давно рассказала ей обо всем. Или же их нынешнее путешествие в Шотландию должно послужить прелюдией к разговору? Ее настоящим отцом был, вероятно, какой-нибудь шотландец, ведь Клэр исчезла, а потом появилась именно в Шотландии. Интересно, он все еще здесь?..

Поразительная мысль!.. Неужели Клэр привезла дочь в Шотландию специально, чтоб познакомить с настоящим отцом? Роджер с сомнением покачал головой. Нет, это чертовски рискованно — делать такие эксперименты. Это посеет в душе Брианны лишь боль и смятение, да и в душе самой Клэр тоже. И потом, может ли тот человек занять место покойного? Ведь девушка была очень привязана к Фрэнку, это очевидно. Как она поведет себя, узнав, что человек, которого так любила и идеализировала всю свою сознательную жизнь, вовсе ей не отец?

Роджер ощутил острое чувство жалости к ней и к себе тоже. Не стоило ему влезать во все это, лучше было остаться в счастливом неведении. Ему нравилась Клэр Рэндолл, очень нравилась, и просто претила мысль о том, что она могла изменить мужу. Впрочем, он тут же укорил себя за столь старомодную сентиментальность. Как знать, возможно, она была несчастна с Фрэнком Рэндоллом?.. Возможно, у нее имелись все основания сбежать с другим мужчиной? Но почему же она тогда вернулась?..

Вспотевший и мрачный Роджер побрел обратно к дому. Повесил пиджак в прихожей и отправился в ванную. Иногда ванна очень помогала успокоиться, а он так нуждался в успокоении.

Он провел рукой по ряду вешалок в гардеробе в поисках своего изрядно поношенного махрового халата. Затем, после секундного колебания, полез в дальний угол, расталкивая вешалки, пока не нащупал то, что искал. С нежностью глядел он на потрепанный домашний халат. Желтый шелк подкладки выцвел, но разноцветные павлины были по-прежнему великолепны — величественно расправив свои красочные хвосты, они смотрели на него маленькими глазками, напоминавшими черные бусинки. Он поднес мягкую ткань к носу и глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Слабый аромат «Боркум Рифф» и пролитого виски так живо напомнил ему преподобного Уэйкфилда, как никакой другой предмет.

Сколько раз вдыхал он этот умиротворяющий запах с оттенком одеколона «Олд Спайс», прижимаясь лицом к гладкому и скользкому шелку, а полные руки священника обнимали его, словно защищая от всех бед и суля надежное прибежище! Всю остальную одежду священника он отдал Оксфэму, но с халатом расстаться не смог.

Действуя чисто импульсивно, он накинул халат на голые плечи, дивясь его легкости и теплоте. Ткань ласкала кожу, словно нежные пальцы. Он слегка подвигал плечами, наслаждаясь этим ощущением, затем плотнее запахнул на себе халат и завязал пояс небрежным узлом.

Настороженно озираясь, не видно ли поблизости Фионы, он прошел через холл в ванную. Газовая колонка размещалась наверху, в изголовье ванной, словно страж и хранитель священной воды, надежный, приземистый и вечный. Снова вспомнилось детство — боязнь поднести спичку к горелке, чтобы включить газ и нагреть воду. Над головой с угрожающим шипеньем и свистом выходил газ, руки не слушались, потные и скользкие от страха, что в любой момент газ взорвется и тогда смерть неминуема. Он чиркал одной спичкой за другой по металлической поверхности.

Уже давно загадочные внутренности колонки подверглись реконструкции, и она действовала теперь автоматически, мирно бурчащая горелка была надежно упрятана под металлическим кожухом. Роджер до отказа повернул треснутый кран горячей воды, до половины открыл кран холодной, затем в ожидании, пока наполнится ванна, принялся изучать себя в зеркале.

Вроде бы и не так плох собой, подумал он, втягивая живот и выпрямляясь перед высоким, в человеческий рост зеркалом, вставленным в дверь. Крепкий. Стройный. Длинноногий, но не долговязый. Возможно, чуточку костляв в плечах. Он критически прищурился и изогнулся всем телом.

Провел рукой по жестким черным волосам, торчавшим на затылке, как щетина кисточки для бритья, пытаясь представить себя с бородой и длинными волосами, как ходят теперь некоторые из его студентов. Пойдет ли это ему или, напротив, состарит?.. А может, вставить в ухо серьгу? Тогда он станет похожим на пирата, как Эдвард Тич или Генри Морган. Он грозно свел брови и оскалил зубы…

— Гр-р-р, — сказал он отражению.

— Мистер Уэйкфилд? — ответило отражение.

Роджер испуганно отпрянул и пребольно ушиб палец ноги о выступ ножки ванной в виде когтистой лапы.

— Ой!..

— Вы в порядке, мистер Уэйкфилд? — спросило зеркало. Фарфоровая ручка двери задергалась.

— Конечно в порядке! — рявкнул он злобно. — Уходите, Фиона! Я принимаю ванну.