Зачем убивать дворецкого? - Джорджетт Хейер

– Какой лодки?

– Моторки. Если верить Бэзилу, на ней можно переплыть Английский канал и никакая морская болезнь тебе нипочем. Лично я Английский канал не переплывал, так что остается верить ему на слово.

Эмберли рассмеялся:

– Стало быть, моряк из тебя никакой.

– Худший в мире. Да кто угодно, насколько мне известно, может обзавестись супермоторкой. Джоан тоже так считает, полностью игнорирует ее, даже близко к ней не подходит, отчего братец Бэзил просто каменеет от злости. Они, знаешь ли, не слишком ладят. Если верить Джоан, прежде таких проблем не было. Но все круто изменилось с тех пор, как старый Фонтейн сыграл в ящик. Так вот, что касается свадьбы, скажу тебе как на духу, ни о какой определенной дате пока речи не идет.

– Я уже начинаю думать, что в болтовне сержанта есть доля истины, – задумчиво произнес Эмберли. – Дело действительно странное. Неплохая задачка на каникулы.

– Если пойдешь встречаться с Уотсоном, не забудь и меня прихватить, ладно? К слову об Уотсоне. Помнишь Фредди Холмса? Ну такой паренек с веснушками, учился с нами в группе военной подготовки?

– В Мерил-Хаусе? Да, помню, а что?

– Сейчас расскажу. – И Кокрейн придвинулся поближе.

В дальнейшем разговоре двух друзей убийство больше не упоминалось, они предались воспоминаниям о школьных днях. Болтали об этом примерно час, а могли и все три, если б Кокрейн вдруг случайно не взглянул на часы. Тут же вскочил и бросился к выходу – еще полчаса назад он должен был забрать невесту, которая ездила к друзьям на чай.

Эмберли тоже вышел, но не так поспешно, сел в «бентли» и поехал в Верхний Неттлфолд – купить по дороге домой трубочного табаку. Выйдя из табачной лавки, он увидел, что его машина за это время без внимания не осталась. Рядом с ней, привалившись к дверце плечом, стоял темноволосый диковатого вида паренек в серых фланелевых брюках, свитере поло и твидовой куртке и заглядывал в салон.

Фрэнк остановился у входа в лавку и начал медленно набивать табаком трубку, не сводя глаз с подозрительного молодого человека.

Юноша не отлипал от машины.

– Могу чем-то помочь? – спросил его Эмберли.

Тот повернул к нему растрепанную голову:

– Ни в чьей помощи я никогда не нуждаюсь.

– Это хорошо. Не возражаете, если я отъеду?

Юнец призадумался.

– А вам известно, чем я недавно занимался?

– Думаю, да.

– Я был… я… э-э… пил чай… с одним приятелем.

– Должно быть, чай был очень крепкий. На вашем месте я пошел бы домой.

– Как раз это… и собирался сделать. Мой приятель… ну, парень, с которым я на днях познакомился. Он очень даже славный, доложу я вам. Плевать, что о нем говорят другие, но он, правда, с-с-славный парень. А Ширли… Ширли он не нравится. То есть я это х-х-хотел сказать, она чертов с-сноб, вот. Это… я хотел сказать.

Мистер Эмберли теперь смотрел на юношу уже не насмешливо-презрительно, а с неподдельным интересом.

– Ширли? – повторил он.

– Именно так, – кивнул молодой человек. Потом его затуманенный взор, не лишенный, впрочем, хитрецы, остановился на Эмберли. – Она моя сестра.

– Я могу вас к ней подбросить.

Молодой человек подозрительно сощурился:

– Вы кто вообще такой? Не собираюсь… вам ничего говорить. Ясно?

– Договорились. – Эмберли кое-как умудрился запихать паренька в машину.

Пассажир оказался далеко не подарком. Всю дорогу болтал какую-то чушь – это бы еще ничего, но, когда во второй раз попытался выключить мотор, Фрэнк с трудом удержался, чтобы не врезать ему как следует. Заметив ярость на лице Эмберли, Марк заметно занервничал, захотел немедленно выйти из машины и объявил, что его похищают. Фрэнку стоило немалого труда успокоить юношу, после чего тот заговорил об убийстве. Но в словах его смысла было немного. Марк несколько раз повторил, что никому не позволит сделать себя орудием в чьих-то там руках, затем забормотал о неких скрытых угрозах и тайных заговорах, а потом громко заявил, что если еще кого-то и убьют, то уж точно не его.

Когда Эмберли свернул на дорожку, ведущую к коттеджу «Плющ», паренек вдруг ухватил его за рукав и возбужденно произнес:

– Не думаю, что за этим что-то стояло. Ширли так думает, а я нет. Это обман. Вот, что я думаю. Но на самом деле – ничего подобного! Теперь понимаю, что нет. И мне не мешало бы быть осторожнее. Ни с кем не говорить. Никому ни слова.

– На вашем месте я тоже не стал бы болтать лишнего, – заметил Эмберли, подъезжая к воротам. Затем вышел из машины и зашагал по выложенной камнями дорожке к двери коттеджа. Постучал, услышал, как в доме залаяла собака, и через минуту на пороге появилась Ширли Браун.

Она явно удивилась, увидев его.

– Что вам угодно? – сухо спросила девушка.

– Я привез вашего брата домой. Он в стельку пьян.

– О Господи, опять! – устало воскликнула она. – Хорошо, сейчас выйду и заберу его. Страшно неловко, что вы взяли на себя эти хлопоты. Спасибо.

– Никуда не ходите, я сам его приведу. – Эмберли вернулся к машине, распахнул дверцу. – Сестра вас ждет.

Марк не сопротивлялся, позволил вытащить себя из машины.

– Я ведь не сказал вам ничего такого, верно? – встревоженно забормотал он. – Скажите ей, что я ничего не говорил.

– Ладно. – Эмберли подхватил его под руку.

Юноша нетвердым шагом направился к двери.

Ширли оглядела брата с головы до пят.

– О! Ступай-ка, проспись. – Она взяла его под локоть. Потом кивнула Эмберли: – Спасибо еще раз. До свидания.

– Может, я зайду?

– Нет, спасибо. Я сама справлюсь.

– И все же я зайду. – Фрэнк бесцеремонно отстранил девушку, провел Марка в дом, затем помог подняться по узкой лестнице. – В какую комнату? – бросил он через плечо.

Она застыла у подножия лестницы и, хмурясь, смотрела на него снизу вверх.

– Первая слева.

Когда через несколько минут Эмберли спустился, она стояла все на том же месте.

– Благодарна вам за все эти хлопоты, но теперь я хочу, чтобы вы ушли.

– Уверен, что хотите. Где вы только набрались таких дурных манер?

– Там же, где и вы! – огрызнулась она.

– Лично мне кажется, я проявляю по отношению к вам просто ангельское терпение. Вам когда-нибудь устраивали хорошую взбучку? Ну хотя бы в детстве?

Тут она, сама того не желая, улыбнулась:

– Часто. Спасибо, что доставили брата домой. Я вам страшно благодарна и с удовольствием пригласила бы вас посидеть, но, к сожалению, как раз сейчас очень занята. Ну, так лучше?