Храбрый Тилли и другие истории - Алексей Ольгин

Приходит Эстер.

– Жюль, ты что – ещё не купался?

– А что – можно? Вот спасибо! – и в воду. Поплавал, повалялся, снова сухой.

Меня уговаривать не надо. Не то что Несси. Несси не любит купаться. Несси добровольно в воду не пойдёт – если только на руках отнесут… Несси понюхает море, обмакнёт лапы и бегом от воды! Будто уже выкупалась.

– Несси, ты почему не купаешься? – спрашиваю. – Вода – молоко! Тёплая!

– Я боюсь…

– Ты не бойся, я с тобой!

– Нет, ты иди, а я посмотрю.

– Правда – посмотришь? Я мигом!

А день только начался. Тынис с Эстер в волейбол играют. Несси в тень спряталась. А я боком-боком… Окунулся и обратно, как будто так и было.

Эстер уходит купаться далеко в море, с берега не видно. А потом кричит:

– Жюль, ко мне!

Бегу, конечно.

Вода уже по колено, по самую бороду. Приходится плыть. Плыву, плыву… А ещё волны… Если голову не поднимешь, окатит. Не люблю, когда уши намокают.

Добрался до Эстер.

– Зачем, – спрашиваю, – в такую даль забралась? Можно и на моей глубине поплавать. Давай назад, – говорю.

Не плывёт. Она любит на своей глубине барахтаться. Ну и барахталась бы себе одна. Зачем я ей понадобился? Эстер-то на ногах стоит, хотя и по горлышко, а мне приходится на воде держаться. Попробуй, если сумеешь. Гребу всеми четырьмя, как будто бегу за кем-то, а догнать не могу. Вдруг Эстер обняла меня за шею:

– Жюль, на берег! Плыви! Спасай меня!

Плыву, тяну Эстер, чувствую, лапы отказывают. Но всё-таки вытянул Эстер на мель.

– Молодец! Хорошая собака!

Выбрался я из воды на берег, лёг и не могу пошевелиться от усталости. А Эстер хоть бы что. Бегает, носится по пляжу. Гляжу, снова в море собирается.

– Не вздумай, – говорю, – тонуть.

А Эстер опять за своё:

– Жюль, пошли купаться!

– А кто меня спасать будет?

Однажды я потерялся… Ну, не потерялся, честно говоря… Ну, пошёл один… Мне показалось, что Тынис тоже пошёл, а меня не позвал. А кругом – ноги, ноги. Сразу не разберёшь, где чьи…

Добежал до остановки, смотрю: ноги входят в автобус. Я и не собирался! Вдруг чувствую: кто-то подсаживает меня, как старушку, только под хвост. Не успел сказать спасибо – поехали. Едем, едем… Гляжу, все задвигались, я за ними. Ни одного знакомого запаха. А от одних брюк пахнет неизвестной собакой, ужасно интересно!

Брюки шли быстро, но я не отставал, потому что если от человека пахнет собакой, значит, он хороший человек. Это точно.

Так я попал в дом, где жил маленький французский бульдожка. Скажу прямо, бульдожка мне сразу понравился. Чёрный, с растопыренными лапами. Никогда не знаешь, в какую сторону он прыгнет. Щёлкнешь зубами – поймаешь воздух. А бульдожка нет-нет и зацепит тебя то за хвост, то за ухо. И никогда не убегает – встанет и стоит, не сводит с тебя кругленьких глаз… Наморщит лоб, чуть приоткроет свою зубастую пасть и выжидает, за что бы схватить!

Как нашёл меня Тынис за тридевять земель, среди дач, – ума не приложу. И на собачьих ногах за день не обежишь. А Тынис, оказывается, три дня искал. Кто-то видел, как я в автобус садился. Ну, Тынис и поехал. На всех остановках выходил, а на конечной ему страшно повезло. Выходит он из автобуса и сразу видит меня. Мы как раз с бульдожкой и его хозяйкой гулять собрались.

Я, как увидел Тыниса, сразу его узнал, только очень удивился. А он смотрит на меня и глазам не верит: я это или не я? И как закричит:

– Жюль! Жюль! Ко мне!

А я ни с места, остолбенел.

Хозяйка бульдожки рассердилась:

– Зачем, гражданин, к чужой собаке пристаёте?

А Тынис говорит:

– Это моя собака, я её три дня ищу и не знаю, как она к вам попала.

– Почему же она на своё имя не откликается? – спрашивает бульдожкина хозяйка.

– А потому, – отвечает Тынис, – что она ещё щенок.

Ну, тут мне обидно стало, даже залаял.

– Вот видите, – говорит хозяйка, – она вас не признаёт.

Смотрю, Тынис совсем расстроился, мне его жаль стало. А хозяйка подозрительно спрашивает:

– Чем вы докажете, что это ваш щенок?

Я решил, что пора мне вмешаться в спор. Подбежал к Тынису, лизнул его руку… По правде говоря, я по нему соскучился. И по нему, и по своей подстилке, и по Несси. А Тынис говорит:

– Жюль, пойдём домой, а? Тебя Эстер ждёт…

И как я забыл про Эстер?! Чёрная неблагодарность! Она ведь так любит меня! Эстер и купает меня, и расчёсывает, и играет со мной, как бы ни была занята.

А Тынис, наверное, решил, будь что будет, повернулся спиной и пошёл к остановке. Только сказал:

– Жюль, я пошёл…

Я – за ним!

Хозяйка бульдожки как закричит:

– Жюль! Жюль!

Тут как раз подошёл автобус. Прыгнул я через две ступеньки и залёг под ногами у Тыниса. Будто нет меня. И поехали…

Эстер, как увидела меня, заплакала даже. Обняла и не хочет отпускать. Да я и не сопротивлялся.

Сижу возле ванной комнаты. Слушаю, как вода из крана каплет: кап-кап… Хорошо бы, думаю, искупаться!

Смотрю, Тынис пошёл. Вода полилась, зашумела… Я сижу, Тынис поплавал – вышел. Эстер пошла. Вода полилась, зашумела… Я сижу. Эстер поплавала – вышла. Я сижу.

– Жюль, – спрашивает Эстер, – ты, может быть, пить хочешь?

Молчу. Догадается, думаю, или нет?

– Тынис! – зовёт Эстер. – Ты не знаешь, что с Жюлем? Не заболел ли? Тынис подошёл, нос щупает.

– Да нет, – говорит, – нос холодный. Жюль, ты, может быть, пить хочешь?

Молчу. Догадается, думаю, или нет?

– Жюль, хочешь косточку? – спрашивает Эстер.

Косточку я, конечно, хочу. Погрыз я её без всякого удовольствия. И опять пошёл к ванной. Сел и сижу. Слушаю, как вода из крана: кап-кап, кап-кап…

– Тынис, – говорит Эстер, – надо мастера вызвать, кран починить.

– Надо, – соглашается Тынис.

Молчу. Догадаются, думаю, или нет?

– Эстер, – вдруг спрашивает Тынис, – а когда мы Жюля в последний раз купали?