Храбрый Тилли и другие истории - Алексей Ольгин

Тем временем во двор «Запорожец» въехал. Вышел из него бородатый водитель и стал в моторе ковыряться. А дверцу открытой оставил.

Смотрела-смотрела Несси и вдруг сорвалась. Подбежала к машине, шасть в неё и уселась на заднем сиденье, как у себя дома.

А бородатый водитель перестал ковыряться, сел за руль и дверцу захлопнул. Мотор завёл. Собирается уезжать.

Я подбежал, залаял, чтобы всем слышно было.

Надя услыхала – прилетела!

– Жюль! Где Несси?

– Там, – говорю. – Там!

А водитель уже разворачиваться стал. Тут Надя увидела Несси в окне, бросилась к машине.

– Стойте! – кричит. – Отдайте мою собаку!

Машина остановилась.

– Вам чего? – спрашивает водитель.

– Отдайте сейчас же мою собаку! – говорит Надя.

– Я у вас ничего не брал, – отвечает водитель.

– А кто же у вас сзади сидит? – возмутилась Надя.

– Никто не сидит, – отвечает. Обернулся, увидел Несси: – Да как она сюда попала?

– Это я вас хочу спросить! – рассердилась Надя.

– Вы не подумайте, – раскраснелся бородатый. – Я её не крал…

– А как же она у вас очутилась? – удивляется Надя.

– Правда, не знаю… – говорит водитель и разводит руками. Спросили бы меня. Я-то знаю, я-то видел! Я им хочу объяснить – они меня не слушают.

Тут появился Саша.

– Что случилось? Что за шум? – спрашивает.

– Вот, – говорит Надя, – нашу Несси чуть не увезли.

– Честное слово, – говорит бородатый, – я её в глаза не видел!

– Как же так? – удивился Саша и почесал свою бороду. – Вот так номер!

– Да что там думать, – вмешался я. – Несси сама всё перепутала.

– Я понял, в чём фокус, – перебил меня Саша. – Я понял, – сказал он и дёрнул себя за бороду. – И как я сразу не догадался! Эта машина и наша похожи как две капли воды. И цвет одинаковый!

– Да, ты прав, – согласилась Надя.

– Эх ты, неразумная собака, – говорит Саша. – Как же ты чужую машину от нашей отличить не смогла?

– Нет, – говорю, – она не машину, она чужую бороду с хозяйской спутала.

Но меня почему-то никто не слушает.

Ро́бби живёт на самой крыше, в мансарде. Поначалу я этого не знал… Бывало, прохожу через соседний двор, слышу, кто-то заливается:

– Не подходи! Здесь я живу!

Оглянусь – никого… Выйду на улицу, опять слышу:

– Я тебя вижу! Не подходи!

Оглядываюсь – никого…

– Жюль, посмотри, – говорит Тынис и показывает наверх, туда, где дом кончается.

Поднял голову… Надо же! Высоко-высоко торчит чёрная голова и гавкает. И не боится!

Возвращаюсь с прогулки: Робби, как был, на своём посту, голос подаёт.

«Стану я с тобой разговаривать, – думаю про себя, – вот слезешь с крыши, тогда и поговорим!»

Идём как-то мы с Тынисом через Роббин двор. Смотрю, собака бегает – не то крошка терьер, не то пудель-колобок мохнатый катится. Подкатил ко мне.

– Ты откуда взялся? – спрашивает, а сам пятится к своему подъезду.

– Я мимо прохожу, – отвечаю.

– А зачем на мою территорию забрался? Неужели другой дороги нет?

– Есть, – говорю, – дорога, далеко обходить.

– Ты что, – говорит, – собачьих законов не знаешь? – А сам пятится и пятится.

Рявкнул я на него, а он в ответ как зарычит, как залает:

– Не подходи! – Поперёк двери встал и стоит заливается. Маленький, а храбрый…

Какая-то женщина выглянула:

– Вы зачем собачку дразните?!

– Мы? Мы и не думаем… Мы только мимо проходим.

Не видел бы собственными глазами, ни за что бы не поверил. Эстер может подтвердить, если сомневаетесь.

Всем известно: кошка упадёт с высоты – и ничего, даже не ушибётся… А тут собака…

И прыгнул с крыши не кто-нибудь, а знакомый нам Робби. Нет, конечно, он не хотел прыгать. Какой собаке взбредёт в голову бросаться с пятого этажа? У собак тоже ум есть. И у Робби есть. Ростом-то он малюсенький, а соображает не хуже дога.

А было это так. Робби сидел, как всегда, на своей крыше. На беду, откуда ни возьмись, голубь, прилетел и сел на Роббину территорию. Вот здесь Робби и сплоховал. Голубь ведь не собака, ему бы только посидеть отдохнуть. Не нужна голубю чужая территория. Да и стоит ли за голубями гоняться? Пустое дело, всё равно не поймаешь. Кинулся Робби и – не рассчитал…

Мы с Эстер видели, как он летел: комочек, все четыре лапы в стороны… «Берегись – зашибу-у-у!» И как шлёпнется! И надо же, поднялся и заковылял к своему подъезду. Выбежала хозяйка:

– Робби! Робби! Ты живой?! – схватила его на руки и скорее домой.

На следующий день иду через двор и слышу – знакомый голос! Посмотрел наверх – торчит голова… и гавкает!

– Привет, Робби! Спускайся, поговорим!

У меня воображение развито. Это Тынис говорит. А говорит он так, когда я чью-нибудь сумку издалека за собаку принимаю или карапузика – за мячик.

Идём мы как-то с Эстер через город. Смотрю, лежит камень. Камень как камень. Только замечаю у него руки, ноги и голову. А голова похожа на голову Нади, хозяйки Несси. И лежит Надя почему-то посреди площади. Неспроста, думаю… Подкрался, зарычал на всякий случай…

Собрались вокруг люди, смеются.

– Вашей собачке скульптура не понравилась? – спрашивают.

Эстер говорит, что я весь в Тыниса. Такое напридумаю, что другому и в голову не придёт… А сама Эстер так рассказала эту же историю, что даже Тынис не поверил.

Нет, Тынис поверил, но не совсем. Сомневался.

– Гуляем мы с Жюлем по городу, – рассказывает Эстер. – И вдруг Жюль увидел скульптуру… Припал к земле, рычит, ни с места, испугался.

– Не может быть, – говорит Тынис. – Жюль не из робкого десятка.