Наследство из преисподней - Виталий Гладкий

– Заходи в дом, – пригласил меня Чабря, снова цыкнув на дворнягу, которая все еще продолжала демонстрировать хозяину свою преданность.

Я вошел в гостиную и огляделся. И не смог удержать возглас восхищения:

– Ни фига себе!

– Нравится?

– Чабря снова выставил напоказ свой золотой запас, облагороженный искусным дантистом и спрятанный во рту.

– Не то слово…

Неказистый с виду дом внутри блистал суперсовременной отделкой. Стены из деревянного полированного бруса, дорогой итальянский камин из мрамора, большая хрустальная люстра, явно антиквариат, паркетный пол…

Что касается мебели и вообще убранства гостиной, то и здесь Чабря не поскупился.

– Хе-хе… Садись, Стив, посидим, выпьем, потолкуем… – Чабря широким жестом указал мне на одно из двух кожаных кресел, разделенных журнальным столиком красного дерева. – Да-а, давненько мы не виделись…

– Думаю, что этот салон предназначен только для высоких гостей, – пошутил я, погружаясь в мягкую глубину кресла.

– Угадал. Всех остальных я принимаю во флигеле.

– А ты все такой же хитрован…

– Так ведь жизнь такая пошла, Стив, что лучше не высовываться. И мафия, и отморозки, и менты, и налоговая инспекция – все хотят сладко есть и мягко спать. Поэтому я предпочитаю быть не одуванчиком, которого видно со всех сторон, а скромной низенькой травкой, спорышем.

– Разумно.

– Какими судьбами в родные края?.. – спросил Чабря, бросив на меня быстрый вороватый взгляд, в котором тонким лучиком вдруг прорезалась подозрительность.

– Чтобы тебя повидать.

– Брось… – расплылся в улыбке Чабря. – Так я тебе и поверил.

– Шучу. Просто мне нужно решить кое-какие проблемы личного характера. А заодно хочу повидаться и со старыми друзьями. Когда еще такой случай выпадет.

– Понятно…

Чабря снова уколол меня острым недоверчивым взглядом, но благоразумно воздержался от дальнейших расспросов; естественно, до поры, до времени.

– Эй! – спохватился он. – Что же мы, так и будем разводить трали-вали посуху да на голодный желудок? Погодь, я сейчас…

Похоже, мои одноклассники сговорились накормить и упоить меня до смерти. Чабря навалил на журнальный столик столько деликатесов, что мне в моей московской жизни хватило бы их как минимум на месяц.

Я не стал возражать против намечающегося пира, хотя и намеревался до вечера сделать еще несколько мелких дел, мудро рассудив, что Чабря не обеднеет, а у меня образуется экономия наличных – судя по обилию закусок и батарее бутылок со спиртным, мне сегодня точно не придется ужинать.

– Что будем пить? – спросил Чабря, а сам машинально потянулся к водке.

Я невольно улыбнулся и ответил:

– Конечно же, беленькую. Под такие козырные харчи заграничное пойло не катит.

– Ну, за встречу! – с торжественным видом провозгласил Чабря, поднимая хрустальный лафитник.

– За встречу…

Мы выпили, и я отдал дань яствам, которые источали такой аппетитно запах, что вызывали у меня слюноотделения как у подопытной собаки академика Павлова. Чабря ел мало и наблюдал за мной с радостным одобрением.

– Так говоришь, приехал по личным делам… – наконец начал он издалека.

– Ну… Мням-мням…

Я заработал челюстями в усиленном режиме.

Мне хотелось вытащить Чабрю из его ракушки, чтобы он раскрылся. Собственно говоря, Чабря намеревался сделать то же самое, но у него не хватило выдержки. Он прямо сгорал от любопытства.

Это стало особенно заметно, когда мы приняли на грудь первые двести грамм водки (кстати, очень хорошей; надо будет поинтересоваться у Чабри, где он ее покупает).

– Давно в городе? – спросил Чабря.

– Давно. С самого утра.

– Кого-нибудь из наших видел?

– Конечно. Галюню. – В этом вопросе я решил не темнить. – Она определила меня в свою богадельню.

– А, знаю, знаю… Галюня в "Юбилейной" масть держит, даже директора под себя подмяла. Так ты там отаборился?

– Умгу…

– С Галюней говорил? – осторожно поинтересовался Чабря.

– Естественно.

Чабря замялся, подыскивая нужные слова. Я решил его выручить, потому что наша словесная дуэль могла продолжаться до бесконечности.

– Ладно, не будем размазывать манную кашу по белому столу, – сказал я, наливая очередную порцию. – Давай помянем Зяму. Насколько я знаю, он первым из нашего класса отправился на небеса.

– Помянем, – охотно согласился Чабря.

Мы выпили, быстро закусили, и я спросил прямо:

– С какой стати Зяма полез в петлю?

– Понятно… – Чабря торжествующе ухмыльнулся.

– Что тебе понятно?

– Ты пришел ко мне только ради того, чтобы узнать, куда подевалась Зойка.

Насчет Зойки я не стал его разуверять; такая версия была идеальным прикрытием моих истинных намерений.

– Ты не совсем прав, – ответил я, закуривая. – Или, скажем так, прав наполовину. Я решил совместить приятное (встречу с тобой) с необходимым. Да, действительно, меня интересует ее судьба.

– Дай пять, – протянул мне руку Чабря. – Спасибо, Стив.

– За что спасибо? – удивился я.

– За твое отношение ко мне. Скажу тебе честно, многие из наших нос воротят при встрече со мной. Они, видите ли, чистенькие, а на мне клеймо.

– А, ты вон про что… Чабря, мне плевать, чем и как ты зарабатываешь себе на жизнь. Все эти моменты посторонние. Мы вспоминаем молодость, когда и я, и ты были другими; такими мы и должны оставаться в нашей памяти.

– Ты прав, Стив. На все сто прав… – От переизбытка чувств на глазах Чабри появились слезы; что ж, и крокодилы иногда плачут. – А что касается Зойки, то в этом вопросе я ничем помочь не могу. Она как сквозь землю провалилась.

– Неужто она даже со своими стариками не общается?

– Насколько я знаю, нет. По крайней мере, напрямую. Ни писем, ни телеграмм, ни телефонных звонков…

А иначе Зяма вычислил бы ее в два счета.

– Странно…

– Ага. Еще как странно. Впрочем, может, я ошибаюсь. А почему бы тебе самому не спросить у Зойкиных родаков где она и что с ней? Думаю, теперь они не станут скрывать ее местонахождение, ведь Зямы уже нет.

– Увы, этот вариант отпадает.

– Почему?

– Не думаю, что Зойкины родители забыли и простили мне шухер, который я устроил на ее свадьбе.

– Да-а, – мечтательно протянул Чабря, – это было клево… Зрелище – закачаешься. Здорово ты их всех погонял.