Слепое пятно - hey jenn

пальцы мучительно щипают соски. Мне больно, но нас могут услышать. Лезу руками под свою кофту, пытаясь ослабить его хватку, но он только скручивает мои запястья, резко опуская наши руки.

— Ты же хочешь этого, — горячо шепчет в шею, оставляя по всему её периметру короткие укусы. Останутся следы.

— Я не знаю, — едва слышно отвечаю, пока сердце пропускает пару ударов.

— Знаешь, — сильнее скручивает запястья, резко прижимаясь ко мне твердым пахом, отчего я ударяюсь низом живота о бортик раковины.

Понедельник. Сейчас.

Я хватаю телефон и, едва распознавая иконки экрана залитыми от слёз глазами, пытаюсь набрать ему сообщение.

Пирс

«Мне очень нужно что-то рассказать.

Есть место на завтра?»

Незамедлительный ответ через минуту.

Доктор Р. Х. Солсбери

Приходите завтра в 11:00 без подтверждений, внесу в журнал.

— Спасибо, — обессилено шепчу я, задыхаясь в истерике собственных чувств, словно он может меня услышать.

Сворачиваюсь на плитке калачиком, не в силах сдерживать рухнувшую плотину из болезненных воспоминаний и слёз.

8 — ни о чем не жалей

Вторник. Сейчас.

Проснулась от дикой боли в шейном отделе и спине, тело бил неприятный озноб. Хотя, чего я хотела? Уснула на плитке и проторчала здесь всю ночь.

На часах семь утра. Неторопливо встаю с пола, пытаюсь потянуться.

«Если описывать самочувствие каким-нибудь сравнением, то меня переехала фура. Раз двадцать».

Тусклый свет улицы освещал бардак квартиры: теперь к нему добавились засохшие на входе сопли вперемешку с кровью. Надо бы убраться, раз время есть.

Осторожно тянусь к затылку. Короткие волосы засохли и стали похожими на сено. Небольшая рана покрылась коркой. После уборки в душ, нужно придумать что-то с укладкой.

В отражении на меня смотрит опухшая от слёз женщина с глубокими синяками под глазами. Взъерошенные волосы в оттенке горького шоколада, стрижка под мальчика (много лет называю её вымученный гарсон), сухие губы в заедах, темно-карие глаза, острый прямой нос с грубой переносицей и короткие ресницы.

«И эту неполноценную позвал в жены идеальный мальчик?»

Пять лет назад.

Всё семейство Моретти восседало за длинным стеклянным столом, осматривая подборку свадебных костюмов.

— Чудесно, — мать Микеланджело остановила девушку с пышным белоснежным платьем, ушитым жемчугом и стразами, — Оставьте, мы нашли его: в нём Пирс будет настоящей принцессой, а как оно подходит под смокинг нашего мальчика!

Платье было отвратительным. Оно мне не нравилось, но это никого не волновало. Слишком белое, чересчур блестящее, вычурное: сделанное для игрушки или её подобия. Я попыталась возразить выбору будущей свекрови, но она только рассмеялась и приобняла меня за плечо.

— Конечно, оно кукольное! Мы его поэтому и выбрали: ты только представь, какой красивой и утонченной ты будешь.

Вторник. Сейчас.

Недопитые бутылки вина, пустые пачки из-под сигарет, фантики конфет, немытые пластмассовые контейнеры — всё это летело в мусорку. Уже который месяц стоящие в посудомойке тарелки, наконец-то, отправились в шкаф — кухня стала похожа на себя, а не на склад всевозможных принадлежностей.

Пять лет назад.

— Мик, — хватаю парня за руку, пока мы находимся на безопасном расстоянии от его родителей, — пожалуйста, хотя бы ты донеси до них, что я ненавижу мёртвые цветы. Не нужно украшать зал их срезанными трупами, что погибнут через несколько дней. Есть множество вариантов создать красоту другими способами.

— Ты просто волнуешься, — он тепло улыбается и неспешно погружает в объятия, — расслабься и перестань переживать по пустякам, доверься нашей семье, всё будет на высшем уровне. У тебя будет свадьбанастоящей принцессы.

Вторник. Сейчас.

Шторы провоняли запахом сигарет — я не стеснялась курить прямо в доме, хотя знала, чем это чревато.

«Надо снять их — закину в стирку.

Ещё пройдусь щеткой по дивану и ковру, ведь как-то этот аромат можно убрать».

Пять лет назад.

Визажист цепляла на мои слабые пряди длинные волосы на заколках. Миссис Моретти сияла, наблюдая за преображением: на моей коже ещё никогда не было такого количества косметики, блесток и теней.

В зеркале от старой меня остался только взгляд, из-за которого будущая свекровь сходила с ума: нескончаемые вопросы о самочувствии, вечные нотации про недосып и плохую пищу. Она думала, что всё это — причины, по которым мои глаза не блестят.

«Я терплю это только ради Мика. Он любит своих родителей, а я люблю его. Свадьба пройдёт, и она, наконец-то, отцепится».

Вторник. Сейчас.

Квартира стала похожа на свою хозяйку: здесь было пусто, но чисто. О том, что здесь кто-то жил, свидетельствовал только уже въевшийся в стены запах сигарет.

«Теперь в душ, и к Солсбери».

* * *

Блондинка удивлённо вскинула брови и резко усмехнулась, увидев меня на пороге клиники.

— Вы прислушались и сменили терапевта? — облокотилась на стойку локтями, демонстрируя собственное превосходство.

— Вы всё ещё не поняли, что не имеете права так со мной разговаривать? — холл был пуст, ни одного пациента в ожидании приёма.

— Я просто интересуюсь, — она подняла ладони, состроив невинную гримасу с театрально преувеличенным морганием, — извините.

Солсбери не заставил себя долго ждать: пришел за пять минут до одиннадцати и осторожно уперся в мою спину дверью.

— Мисс Магуайр, не лучшая идея стоять в проходе. Не все так бережно открывают дверь и ожидают кого-то встретить.

Я отошла в сторону и коротко кивнула в знак приветствия, протягивая ему пакет со вчерашней одеждой. Изумление на лице администратора било все рекорды, она явно не ожидала его увидеть.

— Доброе утро, Джессика, — спокойно проговорил терапевт, расписываясь в журнале приёмов.

— Доброе, — неуверенно проронила девушка, — Вы же не работаете по вторникам.

— Неотложные дела, — он любезно ей улыбнулся и отложил ручку, кивнув мне в сторону кабинета.

* * *

Запах разряженного воздуха, свежесть и чистота — ничего лишнего. Отставив в сторону принесенный мной пакет, он первым делом закрыл окно.

— Я весь внимание, — снял серое пальто, повесив на спинку кресла.

«Все вчерашние мысли, которыми мне было необходимо поделиться, как на зло, испарились».

— Что вчера случилось? — вольно сел в кресло, задерживая взгляд на моем лице.

— Мой… — в горле запершило — я не была готова рассказывать о Брайане, но понимала, что должна, — мой любовник.

Солсбери заинтересованно склонил голову, протянув мне стеклянную бутылку газированной воды.

Два года назад.

Дикий мороз всё глубже проникал под кожу — я не могла успокоиться после произошедшего в ванной. Боль заполняла всё нутро.

— Так нельзя, — судорожно повторяла себе, осторожно поглаживая следы от укусов на шее и синяки на запястьях. Слёз не было, возможности дышать полной грудью тоже.

Стук в дверь. Он открывает её и виновато смотрит на