Искушенная дьяволом - Мишель Хёрд

— Что произошло, когда Вито и его люди посетили тебя сегодня вечером?

По ее щекам текут слезы, а подбородок дрожит. Я уставился на нее как ошарашенный идиот, потому что никогда в жизни не видел ничего более восхитительного, чем это лицо.

Черт. Она слишком милая, когда плачет.

Что-то двигается в моей груди, и я, не думая, раздвигаю ее ноги, чтобы придвинуться ближе, и, обхватив ее руками, прижимаю ее голову к своей груди.

Я никогда в жизни никого не утешал, и для меня это чуждое чувство.

Ренцо прочищает горло и бормочет: — Мы подождем в гостиной.

Я слышу, как мои друзья уходят в другую комнату, чтобы оставить нас наедине.

Виттория прижимается ко мне, и я неохотно делаю шаг назад. Кончиками пальцев она быстро вытирает слезы с лица.

Ее голос напряжен, когда она отвечает на мой вопрос: — Вито просто швырнул меня. Я упала на винный шкаф, и тогда стеклянная панель разбилась, и я порезала ногу. Кроме этого, они просто разгромили гостиную, а потом ушли.

Все могло быть гораздо хуже.

— Какую ногу? — спрашиваю я.

— Правую, — шепчет она, ее глаза изучают мое лицо, как будто она пытается разгадать тайны жизни.

Я делаю еще один шаг назад, затем приседаю и, взявшись за ее правую лодыжку, осматриваю пластырь под пяткой.

Удовлетворившись тем, что от травмы она легко оправится, я выпрямляюсь во весь рост. Мой взгляд пробегает по ее каждому сантиметру, и, подняв руку к ее бицепсу, я провожу пальцем по одному из многочисленных синяков. — Кто это с тобой сделал?

У меня уже есть подозрения, но я хочу услышать правду от нее.

Она качает головой. — Я просто неуклюжая.

Мои глаза сужаются. — Я убиваю людей за то, что они мне врут.

В тот момент, когда слова покидают мой рот, я жалею о них.

Она обхватывает себя руками и смотрит между мной и входом в фойе. — Почему вы все здесь?

— Дамиано сказал мне, что прислал людей избить Джорджио.

— Джорджио здесь нет.

Я глубоко вздохнул. — Я знаю. Мы просто пришли проведать тебя.

Ее глаза перебегают на мое лицо, и на ее лице отражается чертовски сильное замешательство. — П-почему?

Я не пытаюсь лгать, отвечая: — Ты невиновна.

Она сползает со стола и делает шаг от меня, а затем снова смотрит в сторону фойе. — Вы все можете уйти, пожалуйста?

Кивнув, я говорю: — Пойдемте, ребята.

Когда я выхожу из кухни, остальные четыре главы Коза Ностры входят в фойе. Виттория держится от нас так далеко, как позволяет небольшое пространство фойе.

Мне нужно как можно скорее увести ее от Джорджио и из этого дома.

Не сводя глаз с ее испуганного лица, я говорю: — До скорой встречи, piccola cerviatta.

На нашей свадьбе.

Выйдя из дома, я захлопываю за собой входную дверь и следую за друзьями к G-Wagon.

— Не убивай Вито, — говорит Дамиано, когда мы все забрались в машину. — Это одолжение для меня. Он просто выполнял свою работу.

Выпустив воздух, я бормочу: — Ладно.

Когда мы возвращаемся к Дамиано и я вхожу в особняк, я кричу: — Вито!

Не прошло и секунды, как мужчина выходит из кухни.

— Ты ранил Витторию, — рычу я. Видя его растерянное выражение лица, я добавляю: — Она принадлежит мне.

Эмоции исчезают с его лица, и он даже не пытается сказать что-то в свою защиту.

В нашем мире мужчины умирают и за меньшее, поэтому, когда я достаю пистолет из-за спины, где он спрятан в поясе брюк, Вито кивает и складывает руки перед собой.

— Можешь поблагодарить своего босса, что я тебя не убиваю. — Я подхожу ближе и, целясь в его правую ногу, спускаю курок.

— Карло, — кричит Дамиано, перекрывая крик Вито, полный боли. — Наливай бурбон.

— После такого экшна победа над вами в покере будет казаться немного антиклиматичной, — усмехается Дарио, следуя за Дамиано и Франко в комнату развлечений.

Ренцо похлопывает меня по плечу. — Давай. Один из нас должен надрать его высокомерную задницу в покер.

Мои глаза встречаются с глазами Вито, и он быстро выпрямляется, прежде чем сказать: — Спасибо, сэр. Я больше не повторю эту ошибку.

Кивнув, я иду в комнату развлечений и, взяв у Карло тумблер, пригубляю янтарную жидкость.

Как только Виттория станет моей женой, я голыми руками убью Джорджио за то, что он прикоснулся к ней, и тогда я смогу, черт возьми, сосредоточиться на своей работе.

 

Глава 9

 

Анджело

 

Войдя в собор, я направляюсь к алтарю, почти не обращая внимания на пустые скамьи.

Отец Паризи выходит из кабинки для исповеди, и как только его взгляд останавливается на мне, он спешит ко мне. — Мистер Риццо. Это неожиданно.

Я не религиозный человек, и стены этого здания редко видят меня, так что я могу понять, почему он удивлен, что я здесь.

Желая как можно скорее покинуть собор, я бормочу: — Где мы можем поговорить наедине?

— Вы пришли на исповедь?

Я хихикаю и, покачав головой, говорю: — Я смирился с мыслью, что попаду в ад.

Большой Рикки подавляет свой смех позади меня фальшивым кашлем.

Отец Паризи выглядит заметно разочарованным моим комментарием. Он жестом показывает на дверь. — Мы можем поговорить в моем кабинете.

Я следую за святым человеком в заднюю часть собора и захожу в его кабинет. Здесь так душно, что у меня зудит кожа.

Бросив взгляд на Большого Рикки, я приказываю: — Подожди снаружи.

— Да, босс.

Я закрываю дверь и обращаю внимание на священника.

На лице отца Паризи появляется настороженное выражение, когда он спрашивает: — Если вы здесь не для спасения, тогда зачем?

Переходя к делу, я отвечаю: — Я женюсь, и мне нужно, чтобы вы провели церемонию.

На лице старика промелькнуло удивление. — О. — Он моргает, а потом облегченно вздыхает. — Это такая хорошая новость. Когда состоится свадьба?

Он, наверное, подумал, что я хочу использовать приход для незаконных целей.

— Завтра вечером.

Чем быстрее я покончу с этим, тем быстрее смогу снова уделить все свое внимание бизнесу.

Его брови приподнимаются. — Это раньше, чем я ожидал. Она пройдет здесь, в соборе?

Я качаю головой. — Церемония пройдет в моем особняке. Я буду ждать вас там в семь вечера.

Он придвигается ближе к своему столу и спрашивает: — А кто невеста?

— Виттория Романо.

Глаза священника переходят на мое лицо, и кровь отливает от его лица. — Тори ничего не говорила мне о вашей женитьбе.

Сделав шаг ближе, я наклоняю голову и говорю: — Это потому, что она не знает, и так будет до тех пор, пока мы оба не произнесем свои клятвы перед вами.

Умоляющее выражение застывает на его лице. — Мистер Риццо, я не могу заключить