Я не выйду за варвара - Мирослава Вишневецкая

Бабушке было нечего возразить.

— Факелы принесите, мы идем туда.

Анна Аврора:

Ход оказался недостаточно широким, чтобы вся наша стража прошла с нами. Да и в целом в этом не было необходимости. Разделиться мы все равно не могли, ибо дорогу знала лишь я. На самом деле, факелы здесь нужны были отнюдь не всегда. Уж не знаю, как это удалось кудесникам-архитекторам, но местами ввысь, будто к самым верхним куполам дворца проходили отверстия, откуда проникал свет. В иных местах, так я и вовсе не могла понять, где конкретно под дворцом мы находимся и чрез какие дыры туннель насыщался слабым освещением. А в дополнении с целой системой зеркал, некоторые из которых так удачно отражали свет, что освещали коридоры не хуже, нежели свечи, так и вообще светло было.

— Отталия! Отталия! — звали ее время от времени.

— Иди сюда. — приказал Витторио, скидывая с себя плащ.

Он укутал меня в него и немного растер мои плечи, стараясь согреть меня.

— Трусишься вся. — сказал он, а потом, чуть помедлив добавил. — Прости меня.

«Прости»…

Так необычно было слышать эти слова от него. Сейчас, в эти минуты, он выглядел таким загнанным, потерянным. И не скажешь, что этот огромный нордорийский воин может быть напуганным, как малое дитя. Дитя… Именно оно и есть слабое место бесстрашного и сильного Витторио.

Я сочувствовала ему, мне хотелось обнять его боль, успокоить, но я понимала, что привести его в чувство сможет только восьмилетняя пропажа. Живая и невредимая. Я искренне надеялась, что с ней все в порядке. Но в голове постоянно крутилось: «А вдруг…».

Бойтесь своих желаний.

Они имеют свойство сбываться.

Когда я молила Богов всеми силами отвадить Витторио от поединка, я вовсе не это имела ввиду. Просто, если мы продолжим в том же духе, то на арену мы точно не успеем. Уже минут двадцать мы шли по туннелю, по которому ранее, я никогда не ходила. Радовало, что тут попадал свет благодаря зеркалам, но он был довольно тусклым. А еще тут слышался неприятный запах тухлятины.

— А-аа! — крикнула я, когда что-то прошмыгнуло под ногами.

Я отпрыгнула, как ужаленная и угодила прямо в руки Витторио.

— Святые Бескрайнего Севера. — сказал он. — Это просто крыса.

Рядом оказалось целое «гнездо» этих мерзких тварей. Они буквально кишели. Их было штук десять если не больше. Они скучились вокруг чего-то, валяющегося на полу. В прошлом, по всей видимости, живого. Теперь понятно, откуда эта вонь.

— Мамочки! — запищала я от увиденного, и буквально вцепилась в Витторио.

А точнее фактически запрыгнула к нему в руки. И как я раньше спускалась сюда? Ох уж эта смелость и бесстрашие, присущие только детям. Тогда мне не казалось это настолько пугающим и омерзительным.

— Ну-ну, чего ты? Не бойся. Они не укусят тебя. — прижимал он меня к себе. — Вон сами разбегаются от твоего крика.

Успокоилась я не сразу, так же, как и вернулась на эту грешную землю с божественных рук Витторио. Мне, право слово даже стыдно стало за свои неуместные в такой тревожный час мысли. Идея зайти сюда уже начинала казаться мне абсурдной, пока мы наконец-то на вышли к перекрестку. От увиденного кровь в жилах похолодела. Мы поднесли поближе факел и увидели на покрытом пылью каменном полу свежие следы. Крошечные, явно принадлежавшие ребенку. А рядом с ними еще одни…

— Это же…

— Волкодав. — пояснил Витторио.

— Волкодав? — испугалась я. — А если он нападет на нее?

— Не нападет. Это помесь волка и собаки. Наш семейный, домашний питомец. Ну скорее не наш, а ее, она больше всех с ним таскается. Похоже он с ней. Уже хорошо. Только где она взяла его в библиотеке? — задумчиво произнес Верховный Эрл.

Мы направились за следами, очень боялись потерять их. Света становилось все меньше, а из опознавательных надписей я сама уже ничего не могла разобрать. То ли слова мне эти были неведомы, то ли я просто стала забывать староэльратский, так как давно не использовала его. Письмена все больше напоминали какой-то ребус или загадку. А может они ими и были.

«Чужое — не твое», — гласила одна из последних увиденных мною надписей. Если я правильно ее перевела. Звучало ломано, но хоть как-то. В конце концов единственными источниками света остались факелы. Дышать становилось тяжелее, не ощущалось никакого сквозняка. Куда вел этот тоннель? Я уже порядком устала, так как шла в не самой удобной обуви. Чувствовала, что кожа уже вся покрылась мозолями. Ноги совсем заплетались и я, сама не знаю, как внезапно споткнулась на ровном месте.

— Ваше Величество! Вы в порядке? — прозвучало откуда-то из-за стены.

Подождите-ка…

Из-за стены?

Мы с Витторио…

Попали в ловушку?

Витторио:

— Вы не поранились? — спросил Анну Аврору.

— Н-нет. — ответила она выскользнув из моих объятий. — А Вы?

Ох, уж эти женщины. Никогда мне их не понять. Еще вчера практически требовала взять ее вопреки всем понятиям целомудрия, а сегодня смущенно вырывается с моих рук. Обычно уверенный голос дрожит, а щеки, я уверен, покрылись стыдливым румянцем. И это все не смотря на то, что нас никто не видит, даже мы сами в этой кромешной тьме.

— Куда ты?! — притянул ее тут же обратно.

Мало ли какие еще ловушки здесь могут поджидать. Пусть лучше рядом будет. Но дернул ее слишком сильно, так что она фактически упала мне в руки.

— Ваше Величество?! — тревожно кричала свита за стеной.

— В порядке мы! — соврал я.

В правой руке сильно саднило, похоже я задел ее. Почувствовал теплую влагу на предплечье.

— Ой! Что это? — испугалась Анна Аврора, прикоснувшись к руке.

Она снова пыталась вернуть дистанцию между нами и по всей видимости догадалась почему мое предплечье мокрое.

— Кровь?! — взвизгнула она. — Это что, кровь?!

— Ваше Величество?! Вы ранены?! — кричали по ту сторону стены.

— Да! — ответила Эрлин.

— Нет! — отрицал я.

— Как это нет?! Ран… — пришлось прикрыть ладонью ее рот.

Только женской истерики мне тут не хватало. Отталиа пропала, скоро поединок, а мы застряли невесть где в лабиринте под дворцом. И непонятно, как выбираться отсюда. Если отсюда вообще есть выход.

— Просто порезался, все в порядке! — ответил я и прокашлялся.

Пыль веков, не иначе. Дыша ею, было трудно кричать, чтобы меня услышали, потому что стена была довольно толстой и звук доносился приглушенный.