Африканский штрафбат - Антон Кротков

Отправляясь к президенту, Борис приказал готовит свой самолёт – на случай, если вернётся с плохой новостью.

А тут ещё Замбах! Услышав, про приглашение на президентскую виллу, обычно хладнокровный поляк пришёл в ужас.

Он тут же напомнил Нефёдову про недавнюю угрозу южноафриканца отомстить ему за публичное оскорбление:

– Это западня! – убеждённо заявил «Пан Поручик». – Пошли их к чёрту, – к самому главному! Впрочем, он и является хозяином виллы, куда тебя заманивают.

– Что же ты предлагаешь мне делать?

Поляк хитро улыбнулся и ответил так, словно прочитал мысли приятеля:

– В жизни всегда есть место подвигу. Желательно только быть подальше от этого места.

Борис задумался. В принципе через полчаса заправят его самолёт, и можно будет исчезнуть отсюда по-английски, на что ему намекает товарищ. Но что-то подсказывало Нефёдову поступить вопреки прозвучавшему совету и принять приглашение отужинать в компании людоеда.

И вот Борис стоит на проходной «Виллы большого Бабу-Шау» – так на местном языке именовали вожака клана горилл. Впрочем, у этого мрачного места имелось и много других названий: «Вилла Большого Папы», «Нора старого льва», «Живодёрня» и т. д. Даже самые приближённые к президенту люди страшно боялись получить сюда приглашение, ибо никто не мог знать наверняка – зван ты в качестве собеседника или «свининки» к столу…

Бориса встретил офицер личной охраны президента и повёл его через огромный сад, полный благоухающих цветов. Синий вечер стремительно переходил в чёрную непроглядную африканскую ночь. Впереди между тёмными кустами и фруктовыми деревьями светился подсвеченный лампами бирюзовый бассейн…

– Вам туда, – произнёс на прощание тенью двигавшийся за спиной Бориса охранник и исчез.

Хозяин поместья дружески помахал Нефёдову из воды, хотя до этого они виделись лишь однажды – на официальном совещании. Слуга предложил посетителю коктейль.

Внимание Нефёдова привлекло странное сияние на дне бассейна. Борис даже подошёл поближе к срезу воды, чтобы разглядеть, что там внизу.

– Не хотите составить мне компанию? – позвал тяжело пыхтящий физкультурник. – Скидывайте с себя одежду и ныряйте! Уверен: вам ещё не приходилось плавать в бассейне, дно которого облицовано золотыми империалами.

– Вам не хватило кафельной плитки? – съязвил Борис.

Морган посмотрел на Нефёдова с любопытством и симпатией: немногие из тех, кто бывал здесь, решались на подобные шуточки.

– Нет, с плиткой всё в порядке, – хрипло усмехнулся коренастый крепыш. – Просто врачи прописали мне час плавания каждый день. А чтобы не было скучно мотаться от одного бортика до другого, я иногда разглядываю монеты на дне. На них отчеканен Наполеон, которого я очень уважаю.

Хозяин виллы с самоиронией продолжил:

– В молодости мне частенько приходилось ложиться спать голодным. И мой психоаналитик считал, что на этой почве у меня развилась нездоровая страсть к роскоши. Так что слухи, что у меня тут даже унитазы из чистого золота – чистая правда.

При упоминании о бедном психоаналитике, который, как утверждали те же слухи, закончил свои земные дни на одном из разделочных столов местной кухни, Борис испытал нехорошее чувство.

Ещё некоторое время поплавав, они прошли в дом.

И вот они в роскошном кабинете. На стене висит огромный почти в натуральную величину портрет хозяина. Морган позировал художнику в императорском мундире, щедро украшенном золотым шитьём и бесчисленными орденами. Над головой портретного Арройи парящие в небесах смазливые ангелочки держали венец богочеловека из золотых листьев, испускающих божественный свет. Причём венценосец был выписан таким образом, что его проницательный взгляд сверлил посетителя кабинета, где бы он не находился. Казалось, человек на холсте видит тебя насквозь. Слабонервных это наверняка обескураживало. Даже если престарелый правитель выглядел рассеянным или погружался в дремоту, его портретный двойник не спускал с визитёра пристального взгляда. Можно было не сомневаться, что страж на стене спас Ароройю не от одного покушения.

К их приходу прислуга уже сервировала небольшой гостевой столик и удалилась. Одна стена была полностью стеклянная. Сквозь неё был хорошо виден сад и лежащий в долине город – дом располагался на высоком холме.

Задумчиво глядя на огни своей столицы, Арройя привычно заговорил о своей великой миссии спасения народа этой страны и всей Африки от многочисленных алчных и безжалостных искателей власти.

– К сожалению, простые люди не способны защитить себя сами, им нужен сильный защитник, великий воин – вальяжно развалившийся в кресле престарелый правитель вдруг резким движением поймал пролетавшую мимо муху, самодовольно поднёс сжатый кулак к уху, чтобы послушать паническое жужжание.

– Но пока я у власти мой народ в безопасности и у миллионов обездоленных Африки остаётся надежда, что наступит время всеобщего сплочения и благоденствия.

Морган выдержал паузу. Потом поинтересовался, что гость будет пить перед едой, и сам выступил в роли виночерпия.

Долее президент стал говорить, что восхищён Нефёдовым, как великолепным профессионалом:

– Вы лётчик от Бога. И станете прекрасным командиром. А тот кто пытается убедить меня в вашей измене, на самом деле хочет лишить меня верных людей. И тем не менее, я обрадовался, получив донос на вас.

– Почему? – удивился Нефёдов.

– Обычно бывает сложно вычислить, в какой момент кто-то из ближайшего окружения задумал всадить тебе нож в печень. Ведь такие люди умеют втереться в доверие и до поры изображать преданность. И всё же очередного такого перевертыша я успел недавно разоблачить, но к несчастью, не успел наказать.

– И кто же он?

– Мой личный пилот! Он служил мне 12 лет, и сбежал от справедливого возмездия со всей своей семьёй. Но тот, кто склонил его на путь предательства, всё ещё находится рядом…

Тут Морган воскликнул с негодованием:

– Подумать только, он требовал вашей головы! И даже угрожал мне, если я не откажусь подписать вам смертный приговор! Наглец!!!

Вспыхнув, Морган так же быстро успокоился и внимательно взглянул на сидящего по другую сторону стола человека.

– Однако, он очень опасен. Поэтому мне пришлось дать ему то, что он просил.

Борису стало не по себе, ведь он уже понял, что речь идёт о Хенке.

– Значит, я официально признан покойником?

Морган развёл руками.

– Я же сказал – он очень опасен… Но мы договорились, что он подождёт, пока мы решим вопрос с вашим приемником на должности командира Легиона. Так что в некотором смысле ваша голова сейчас в залоге.

Морган улыбнулся своей шутке. Пламя свечей в серебряном подсвечнике дрогнуло.

После этого президент заговорил о том, как он ценит своего авиационного советника и как опасается за его жизнь.