Спящий дракон - Александр Мазин

– Учитель! – решился спросить Гестион.– Это твой остров?

– Мой.

– И у тебя есть здесь дом?

– Есть.

– Отчего же мы здесь, Учитель?

– Ты хочешь под крышу?

– Нет, нет!

– Ты станешь магом, Гестион. А дом мага – он сам. Привыкай. Ночь длинна.

– Так что же, мы совсем не будем спать, Учитель?

– Нет.

– Но ты сказал: завтра мы летим к Закатным горам. И будем сражаться!

– Я не сказал «сражаться». Разве ты хочешь спать? Сиди и слушай, как светят звезды. Ты и так много спишь, мальчик. Магу некогда спать, если он учится.

– Ты учишься, Учитель? – удивился Гестион.

– Всегда. Молчи. Время уходит, а у тебя всего одна жизнь.

– А у тебя, Учитель?

– У меня – нет. А теперь закрой свой рот, мальчик, или я отвезу тебя в Руну и возьму другого несмышленыша.

Гестион испуганно замолчал, а волны продолжали катиться и катиться, как делали это века и века. И они были древней, много древней Троя-Странника.

«Некий маг нашел древний, времен Махд-Шагош, талисман. Правило возничего крылатой колесницы. Но колесницы у него не было, поскольку в нынешнее время никто из нас не знает даже, как они выглядели. Зато по ночам сиял талисман необычайно, а в холодное время, если сунуть его за пазуху, то тепло. И был маг весьма доволен».

Фахри Праведный Эдзамский. Происхождение магов и божественная сила волшебства

От дома Ронзангтондамени до Дворца – три минуты пешком. Но этикет требовал, чтобы подъехала Женщина Гнона в карете или на колеснице в сопровождении свиты, и протрубил ее глашатай, возвестив:

– Женщина Гнона приехала!

А Королевская Привратница, склонившись, произнесет:

– Королева ждет тебя, Женщина Гнона!

Только тогда возничий свистнул, упряжные псы натянули постромки, и карета, въехав в арку, прокатилась по парковой аллее и остановилась в положенном месте рядом с другими. Выйдя из кареты, Ронзангтондамени отпустила всех, кроме трех избранных мужей. Если бы не этикет, она отослала бы и мужей, взяв одного Санти.

Впятером они проследовали ко входу во Дворец.

Санти впервые увидел Королеву Урнгура. И удивился, как она похожа, и внешностью, и одеянием, на Ронзангтондамени.

«Может быть, все Женщины Урнгура похожи?» – подумал юноша.

Скоро у него появилась возможность убедиться в правильности своего предположения.

Королева обняла Ронзангтондамени.

– Здравствуй, Гилли, сестра! – сказала Женщина Гнона.

– Здравствуй, Генани, сестра! – ответила Королева.

На мужчин она не обратила внимания.

Генани вошла во Дворец. Слуга в цветах Королевы, желтое и золотое с коричневым, часто кланяясь, провел гостей в пиршественную залу. После дворца соххогои пиршественная не показалась Санти очень большой. Но была светла и убрана отнюдь не бедно. Столы, пересекавшие ее длинными рядами, были застелены скатертями, вытканными так, что не уступили бы гобелену. Еду еще не подали, но большая часть гостей уже появилась. На возвышении у дальнего конца самого длинного из столов Санти увидел трон из темно-коричневого дерева с золотыми украшениями. На троне же – знакомую фигуру. Впрочем, знакомой она показалась ему не сразу. Санти привык видеть Нила в трико и распахнутой на груди кожаной куртке, с непокрытой головой. Теперь же облачение великана было совершенно другим. Могучую грудь плотно облегала кольчуга, золоченая, отличной работы, с вычерненным в центре силуэтом горы. Плащ-мантия из коричневой парчи с золотой каймой тяжелыми складками спускалась к подножию трона. Волосы, тщательно завитые, заправлены за уши. Открытый шлем, легкий, церемониальный, венчал крупную голову Нила и сам венчался золотым драконом, раскинувшим треугольные крылья над плечами великана. Мраморно-белое лицо Нила было неподвижно. Брови вычернены. Отросшая светлая борода делала лицо еще больше. Вид у гиганта был потрясающий. Если бы Санти пожелал представить себе грозного бога, он представил бы его именно таким. Эрд и Биорк занимали места на ступенях подножия трона. Светлорожденный по-прежнему великолепен, но красота его – красота медовницы рядом с парящим драконом, Нилом.

Биорк сделал Санти предупреждающий жест. Но юноша и сам догадался: знакомство с ними демонстрировать не следует. Он – гость Ронзангтондамени.

– Трон королевы ему маловат! – тихо сказала Генани.

– Королевы?

– Да! Интересно, куда сядет она сама? Если на место своих мужчин, я улыбнусь!

Санти увидел других Женщин Селений. Величественные и самоуверенные, они расхаживали между столами в сопровождении мужей. Наряд их отличался от одежды Ронзангтондамени только расцветкой и украшениями. Кое с кем Женщина Гнона обнималась, с другими – ограничивалась приветствиями, а третьих – не замечала.

Кроме Женщин Селений в зале были и другие, без мужской свиты и с несколько менее надменными лицами. На них были цвета Королевы.

– Они – Приближенные! – ответила Ронзангтондамени на вопрос Санти.

Вошел Ди Гон. Один. Но одна из Приближенных тотчас подошла к сирхару. Маленькая, много меньше ростом, чем другие Женщины Урнгура. Хотя лицо ее и фигура, пожалуй, были привлекательней, чем у большинства других. На взгляд Санти.

Ди Гон небрежно коснулся ее щеки и двинулся к Нилу.

– Приветствую тебя, Повелитель! – произнес он, преклонив колено, но совершенно равнодушным голосом.

Царственный облик Нила не произвел на Ди Гона впечатления: мага не волнует то, что снаружи.

Веки Нила опустились и вновь поднялись: бог заметил жреца.

Сирхар встал и неторопливо двинулся к своему месту, во главе одного из столов. К огорчению Санти, юноше было указано сесть отдельно от Ангнани, вместе с ее мужьями. Женщины селений разместились за королевским столом, который на этот раз возглавил Нил.

К противоположному его концу поставили еще один трон. Когда последняя из Женщин заняла свое место, вошла Королева и опустилась на этот трон, высотой не уступающий тому, на котором восседал Нил. Вокруг Королевы расположились ее мужья. Присутствующие в зале вели себя совершенно свободно. Переговаривались, вставали. Относительный порядок был лишь за королевским столом. Шум постепенно стихал.

Дюжина слуг внесла на гигантском блюде быка. Мохнатый урнгурский бугаек, с грозно наклоненной головой, широко расставленными передними ногами и задранным хвостом, выглядел как живой. Санти даже решил поначалу, что бык действительно живой. Его пронесли между столами и после одобрительного кивка Королевы очень быстро разделали. Запеченный целиком бык был нафарширован фруктами, жаренными с пряностями в бараньем сале. Нилу на серебряном блюде поднесли мозг. Санти получил солидный кусок грудинки, спрыснутый огненным соусом. Кубок его наполнили вином. Никто не говорил, слышалось лишь лязганье ножей и звук работающих челюстей. Санти с трудом расправился с грудинкой, и ему тотчас было предложено еще с десяток блюд. Юноша выбрал овощной салат с ломтиками крабового мяса, слоеные пирожки с языком, суп, напоминающий суп из морской черепахи, потом филе незнакомой ему розовой змеи. Он был осторожен в выборе после грудинки под соусом. Большинство блюд были чересчур «горячими» даже для жителя Фаранга. Но ни пирог с речными грибами, ни огромного моллюска, сваренного в вине, ни множества других блюд ему попробовать не удалось. Не поместилось. Не без зависти смотрел юноша на Нила, при общем восхищении поглощавшего неимоверное количество пищи. И он заметил, что многие, в том числе и Королева, перестали есть и с восторгом наблюдают, как одно за другим исчезают в утробе великана изысканные кушанья. Биорк с Эрдом еле успевали подавать их и наполнять вином огромный хрустальный кубок.