Спящий дракон - Александр Мазин

– Я всегда так делаю! – заявила она.– Кроме того, это приятно!

Санти предпочел бы провести лишний час в постели, но Ангнани так уговаривала! Зато теперь он не жалел: вода действительно выпила немощь из тела. Теперь Санти нежился в бассейне и продолжал мысленный разговор с Этайей.

Прошлой ночью фьёль наконец рассказала юноше о цели их путешествия. Правда, по обыкновению уточнила, что это касается только Нила и его спутников. И еще она рассказала кое-что о Ниле, и теперь Санти намного лучше понимал северного воина.

«Сначала он мне не понравился»,– признался Санти.

«Разве, когда он заговорил с тобой, неприязнь твоя не прошла?»

«Она прошла раньше, Тай! Когда я узнал, что Нил – твой друг».

«Друг – не совсем точное слово. Но я его уважаю».

«Я тоже его уважаю, Тай!»

«Он того стоит. Но, Туон, будущее его печально».

«Почему?»

«Я чувствую, жизнь его скоро оборвется».

«Ты знаешь?»

«Почти наверняка. Пряжа ее истончилась».

«Я не хочу!»

«Я тоже!»

«Что же мы можем сделать, Тай?»

«Линия Судьбы как река. Если она подходит к морю, человеку ее не повернуть».

«Страшно, Тай! Скажи, почему Нил? Боги одарили его. Неужели лишь для того, чтобы погубить?»

«Боги? Они могут многое, но далеко не все. Нил получил Дар. Подарок. То, за что не платят. Если бы он был магом и сам обрел свою силу, то никогда бы не лишился ее. Но мощные крылья дракона лучше крыльев ящерицы-хонги, только когда они у дракона. Нил должен стать драконом, иначе новые крылья его погубят. Это трудно, Туон! Очень трудно! А Нил так беспечен: он разбрасывает свои зерна, которых у него лишь горстка. Зерна падают и приносят спасение. Другим. И с каждым упавшим зернышком пряжа его жизни становится тоньше».

«Я не понимаю, Тай».

«Эрд, наш Эрд, ты помнишь, что говорил о нем Ортран?»

«О том, что он хочет принести себя в жертву ради Империи?»

«Да. Ортран сказал правду. Он не знал настоящей причины, да и кто ее знает из людей? Оракул указал на Эрда: вот тот, чья жизнь уйдет, чтобы облегчить путь Непобедимому. Нить жизни Эрда должна была оборваться. И оборвалась. Но Нил укрепил ее своей собственной, а одна нить – это слишком мало для двоих. Кто-то должен уйти, пока она не оборвалась и не погубила обоих. Нил принял судьбу Эрда и перестал быть Непобедимым, тем, за кого расплачиваются другие. Он потеряет Дар и умрет, если…»

«Если что?»

«Если не отдаст Судьбе то, что ей причитается!»

«Я сделаю все, чтобы он не умер!» – решил Санти. И смутился: он и Нил? Даже сравнивать смешно! И все равно…

«Даже краб может поддержать пошатнувшуюся гору! Так говорят у нас в Конге!»

«Ты веришь в это, Туон?»

Санти видел, что фьёль, понимая его чувства, не разделяет их. Она – фьёль.

«Скажи, Тай, а каков он, демон, сотрясающий твердь Мира, словно подлинный бог?»

«Не представляю. Но, думаю, не таков, каким его ждут. Демон редко принимает облик, которого от него ожидают люди. Хотя многие в Руне думают иначе».

«А тот… человек, которого я видел во сне, с обручем, он мог бы помочь…»

«Он может многое, Туон. Трой – величайший из магов. Он так знает нас, что сам стал наполовину фьёльном. В пределах Красного и Белого зовут его Странником…»

Появление Ронзангтондамени прервало воспоминания Санти. Женщина Гнона подошла к самому краю бассейна и остановилась. Ее голубую короткую тунику перехватывал узкий серебряный пояс. Гладкая матовая кожа плеч ее была того же бронзового оттенка, что и лицо. Не загар, а врожденный цвет кожи. Многочисленные роды не обезобразили ее фигуры. Она была Женщиной, и Санти ощущал это за десять шагов. Предпочел бы не ощущать.

– Тебе легче? – спросила Ронзангтондамени, наклонясь к нему, отчего ее тяжелая грудь оттянула тонкий шелк туники.

– О да! Спасибо, Ангнани!

Он старался не смотреть на ее тело: на округлые широкие бедра, на большие груди, обрисованные тонким синим шелком. От нее исходил такой призыв, такое желание, что, если бы вода нагрелась еще на несколько градусов, Санти не удивился бы.

– Не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе? – Ее гортанный акцент только прибавлял очарования голосу.

– Это твой дом! – ответил юноша. Но, увидев, как помрачнело лицо женщины: – Зачем ты спрашиваешь? Да, я буду рад!

Ангнани вспыхнула улыбкой, как девочка, и принялась быстро расстегивать ремни сандалий. Прежде чем Санти успел бы досчитать до шести, урнгрийка уже разделась и погрузилась в горячую воду. Ее толстые косы с вплетенными золотыми нитями поплыли по поверхности воды.

Бассейн был невелик и неглубок (у бортика не глубже локтя), с губчатым валиком по краю, чтобы удобней было класть голову. Нога Генани коснулась бедра Санти. Юноша удивился тому, что кожа ее была прохладной, много холодней воды.

Некоторое время они молча нежились в пузырящейся воде. Не слишком долго.

– Санти! – позвала женщина.

Он не откликнулся. Сделал вид, что уснул. Никудышная тактика! Ангнани тут же перебралась на его сторону. Ее руки коснулись волос Санти, шеи, груди…

Притворяться больше не имело смысла. Но Санти продолжал лежать с закрытыми глазами. Он мог бы покинуть тело, однако это было бы уж совсем нечестно.

Ангнани провела пальцами по его спине сверху вниз, потом – вверх до лопаток. Она не прикасалась к нему телом, только пальцами и кистями рук, даже не руками, а водой, которую эти руки тревожили.

Санти чувствовал, что ее лицо совсем близко от его глаз, и он не открывал их: боялся увидеть ее. Но не ощущать ее, не вдыхать ее запах он не мог. Ноздри юноши раздувались против его воли, дыхание участилось, а рот приоткрылся. Санти ждал, что Ангнани сейчас прижмется ртом к его губам: кожу его лица овевало сладкое дыхание женщины. Но она не поцеловала Санти. Чуткие руки припали к животу юноши, лаская его. Санти судорожно втянул воздух, тело его напряглось…

Вода толчками двигалась вниз. Ласковые кисти тоже поплыли вниз, качнули воду над его чреслами. И ушли к коленям. Санти шевельнул ногой и дотронулся до мягкой груди, тут же отстранившейся. Руки Ангнани массировали его икры. Он чувствовал их силу. От каждого сжатия по телу взбегала горячая волна…

«Она меня очаровывает! – подумал Санти. Ум его был в панике, хотя тело таяло от наслаждения.– Она меня очаровывает! Этайа! Тай!»

«Ты встревожен?» – пришел отклик. И, уловив иронию, Санти в отчаянии взмолился (только умом): «Она околдовывает меня! Тай, помоги!»

«Ты – и боишься?» – теперь фьёль просто смеялась. Неужели она его бросит?

«Тай!»