Фанфик по Аркейн - Grishocs

сюда, целовалась с Рином и умерла. Что там такого произойдет что она умрет. И не об этом она говорила что я помогу ей передав ее слова. С такими мыслями я поднялся на верх. И присел у барной стойки. От всего происходящего мои мозги начинают плавится.

— Экко где тебя черти носили. — спросил меня подошедший Бензо.

— Да так, были дела. — говорю я.

— Нервничаешь? Завтра важный день. — говорит он присаживаясь рядом.

— Только об этом и думаю. — говорю я не вдаваясь, что завтра меня здесь возможно не будет.

— Ты бы с Паудер лучше не связывался. — говорит Бенза шёпотом. — Будь с ней на стороже, она может и навлечь беду.

Мне ли не знать. Про себя подумал я. Но была надежда что она изменилась.

— Если я позабуду сказать тебе это завтра, напомни, — решаюсь я. — что ты всегда для меня очень много значил, Бензо. — говорю я чуть погодя.

— О. Знаешь, ну э… Не будем идти на поводу у эмоций. — говорит Бензо не впопад.

Встав, я обнял Бензо.

— Заставил здоровяка прослезится. — сказал подошедший Вандер.

— А, дурацкая аллергия. — снял очки Бензо, отворачиваясь от Вандера.

— Можешь гордится собой, Экко. Паудер даже в твоём присутствии затихла. Я не помню ее такой, такой спокойной. — говорит Вандер, подбирая слова. — Похоже, ты скоро здесь станешь главным. — говорит Вандер, готовя коктейль.

— Ну, у нас тоже еще есть шанс. — подошел к Вандеру Силко.

Выглядел он здоровым, левый глаз был цел, но все также с прилизанной причёской, как и в моем мире.

— Ты? — удивился я его присутствию.

— Думал, я пропущу такой важный день? Серьезно? — спросил Силко.

— Ты же пытался убить его? — вопрос сам вырвался из меня.

— О чем ты? — спросил не понимающий Силко.

— Не важно. — говорю я, делая глоток коктейля, который поставил передо мной Вандер. Понимая свою промашку.

— Ты можешь подойти к родителям, а то они за тебя переживают. — говорит мне Вандер.

— Родителям? — удивленно спрашиваю я.

— Да, с Паудер тебе надо прекращать общаться. — говорит Бензо. — А то станешь таким же.

— Каким таким? — интересуюсь я.

— Безумным. — говорит Бензо. — Послушай, Экко, она не такая как все, и из-за этого тебя и тянет к ней. Но послушай старика, не связывайся ты с ней, она тебя погубит. Вокруг полно молодых красивых девчонок, не зацикливайся на ней.

— Я не… Ты решил, что я влюбился в Джинкс? — шокировано спрашиваю я.

— А что, нет? Со стороны смотрится именно так. — говорит Бензо, чуть отстранившись.

— Конечно, нет. Просто она помогает мне с проектом. — говорю я.

— Надеюсь, что это так. А то ты стал каким-то странным в последнее время. — говорит Бензо, вставая и уходя.

Задумавшись о природе этого безумия, я не заметил, как в помещении выключили свет и заиграла музыка. Идти к родителям я не собирался, все же это не мой мир, и они знали этого Экко и могли меня раскрыть. Не буду рисковать, да и, честно, я боялся, боялся, что решу остаться здесь. Я нужен своим ребятам. Встав, я направился обратно, надо было заканчивать с этим всем. Спустившись вниз, я ожидал увидеть собирающих установку, но никак не готовое устройство. С кучей усилителей и с портальной площадкой.

— Экко, приятель. Ты как раз вовремя, мы вместе с юной леди все подготовили. — говорит профессор.

Подойдя к площадке, я стал ее рассматривать. Вот три стабилизатора, не дающие выйти аномалии за пределы. Силовые катушки, усиливающие напряжения полей. И площадка, на которой надо будет запускать установку. Я же вышел в центр площадки и взял колбу с аномалией, переделанную в ручной привод. Осталось только подсоединить кабеля и дать дополнительное питание. Что я и проделал, подключив шланги с химией. Повесив зет-привод через плечо, я крутанул его, потянув за веревку.

Стало подниматься напряжение, воздух намагнитился, и профессор встал рядом со мной. Джинкс подошла к переключателям и стала переводить рычаги. Стабилизирующие стойки завращались вокруг нас, постепенно увеличивая ход. И появилась огромная аномалия, в которой мы с профессором находились. Вот только панель с рычагами стала искрить, и блок вылетел, попадая по голове Джинкс, которая потеряла сознание от удара. Пластина полетела дальше и попала в поле аномалии и исчезла. Повсюду начали происходить искажения.

— Здесь не соскучишься. С тех пор как я повстречал тебя, я зажил по-настоящему. — говорит профессор.

— Что? — не понимаю я, к чему это он.

— Я сейчас. — говорит он, спрыгивая с платформы, покидая пределы аномалии.

— Нет! Хеймердингер! Стойте! — кричу я, понимая, что он задумал.

Убрав в сторону бессознательную Джинкс, он начал тянуть рычаги за нее и делать переключения, тем самым стабилизируя аномалию. Посмотрев на меня, он соединил кабели и просто исчез. Мое тело раздвоилось, и я стал стоять в аномалии в прежнем виде. В своей старой одежде с символикой поджигателей. Местный Экко лежал прямо перед установкой, куда его выкинуло из аномалии. Севшая на полу Джинкс посмотрела на меня и, резко встав, схватила какой-то плакат со стола и повернула его ко мне. На нем была надпись: "Найди меня и скажи, что я……." Мир мигнул, и я оказался в зале хексврат. Откуда мы и попали в аномалию. Вот только я не придал этому значения, ведь я переваривал то, что было написано на плакате. Если это правда, то ее надо найти и все ей рассказать. Но сперва надо узнать, туда ли я попал.

******

В темном зеве расщелины, на застрявшем воздушном шаре причудливой конструкции, с большими лопастями и вещами на них. Стояла синеволосая девушка и смотрела на пустое пространство перед собой, всего один шаг отделял ее от полета в глубины расщелины. Но сделать шаг — значит сдаться, сколько раз она сдавалась, и приходил он, отодвигая ее от смерти. Вот и сейчас, вспомнив о нем, она сделала шаг назад. Вчера она скинула последнюю деталь установки, через которую Экко вернулся в свое измерение. Освободив тем самым пространство, чтобы воссоздать кухню, на которой готовил Рин. Экко из этого измерения, когда очнулся, убежал как истеричка, причитая, что она хотела провести на нем опыты. Это даже было забавно в какой-то мере. А когда узнал, сколько прошло времени, стал орать, что она все же своего добилась и стерла ему память за последний месяц. Люди ему поверили и стали сторониться ее еще больше. Прокаженная, проклятая, сумасшедшая — шептали ей вслед. Эта реальность, вместо того чтобы стать раем для нее, превратилась в личный ад.

Вот и сейчас, ожидая нотации от спускающейся к ней в убежище матери, она села