Трое в Долине - Юрий Никитин

Анита лежала на Таргитае, раскинув красивые руки, а секираскрылась в ее теле настолько, что Олег испугался, не достала ли через ее грудьи дударя. Он с разбега сбросил безжизненное тело с Таргитая, тот не открывалглаз.

Олег грубо ухватил певца за лицо:

— Жив?.. Потерпи, сейчас буду лечить.

Мрак в пару прыжков оказался рядом. Секира снова оказалась вего руках, он размахнулся и ударил еще дважды. Когда Олег оглянулся, головаАниты медленно катилась по пыли.

— На всякий случай, — сообщил он, тяжело дыша. — Черт!.. Сбогами дрались — ничего, а тут какая-то девка... Что с ней, Олег? Я голову далбы на отрез, что она с нами.

— Она и была с нами, — отозвался Олег глухо.

— Так чего же...

— Пока ее не убили.

— Ну, убили и убили! Всех нас убивают. Но мы ж не кидаемсявот так!

— Да. Она двоедушница, Мрак.

Мрак присвистнул, оглянулся на отрубленную голову. Онасмотрела открытыми глазами. Он присел на корточки, уже без вражды второй раз задень закрыл ладонью ей глаза. Теперь уже оба. Двоедушники встречаются почти вкаждом селе, с ними встречались и наверняка общались, делили хлеб-соль, но воттак случая не выпадало.

— Значит, сперва убили ту, которая была с нами?

— Да. Но две души не бывают одинаковые. Одна всегда... нетакая, как первая.

Мрак поколебался, закопать бы, пока Олег наскоро лечитТаргитая, все-таки девку понять можно, сам немножко такой: бывало, прибил быэтих двух недотеп, а в другой раз сердце щемит — вдруг эти растяпы пальчикприщемили?

— Ладно, — решил он хмуро. — Тебе, девка, уже все равно,закопают, спалят или к дереву подвесят. А нам не все одно, копать или некопать.

Да и волков пора порадовать, добавил про себя. Молодаякрасивая женщина в полном соку — действительно, всему живому радость.

Таргитай на бегу спотыкался, его заносило на деревья, корягивыскакивали навстречу и бросались под ноги. Наконец треснулся головой так, чтобежал, как в звездной ночи, а дерево сзади дрожало и роняло сучки, листья,гнезда, жуков, градом сыпались жуки, крупные и мелкие, слабым дождичкомшелестели муравьи, пытаясь на лету ухватиться за листья.

Мрак бросил сердито:

— Брось.

Таргитай вздрогнул:

— Чего?

— Брось, говорю. Человечество гибнет, а ты из-за одной...

— Мрак, ты не понимаешь...

Мрак перемахнул валежину в полтора человеческих роста.Перекувыркнулся через голову, мягко упал на согнутые ноги и, не замедляя бега,бросил невесело:

— Если бы!.. Мне тоже вы двое дороже, чем человечество. Ноэто так, по своей звериности. Даже волк защищает свою стаю, а на все остальныестаи ему наплевать... Надо переломить себя, Тарх.

Таргитай бежал тяжело, перекосившись, раненый бок Олег залилжгучим зельем, щипало люто, а еще и заклеил целебными листьями. Теперь тамвздувалось, как у стельной коровы.

— Но как, — прошептал он убито, — как она могла...

Мрак на бегу бросил почти бодро:

— Да брось... Все женщины — двоедушницы. И никогда непоймешь, какая из них рядом. То ли спинку почешет, то ли ножом под ребро.

Олег, тоже задумчивый, бросил на бегу:

— Они могут меняться.

— Зачем? — удивился Мрак.

— Это у нас, мужчин, можно спрашивать, зачем. Но не уженщин.

— И то верно, — согласился Мрак. — Вообще-то спасибо,утешил.

— На здоровье, — ответил Олег механически.

Олег хрипел, несся за убегающим Мраком, как стрела,выпущенная рукой великана. Свирепый ветер с такой силой рвал ноздри, что онедва успевал замечать проносящиеся мимо деревья. Внезапно в спину ударилтяжелый раскаленный кулак. Его швырнуло вверх с такой силой, ноги отделились отземли. Он чувствовал, как лопнула кожа на спине, капли крови сорвало ветром.Сзади был крик, он успел увидеть ослепительный свет, в лицо ударил огонь, сжегресницы и брови, накалились зубы. Он закричал от боли, слышно было, каккричали, охваченные огнем, Таргитай и Мрак.

Стиснув зубы и сжавшись в ком, он произнес заклятие защиты.Язык едва ворочался в распухшем рту, а губы потрескались, как кора старогодерева. Свет больно жег глаза, но теперь удавалось увидеть, как стремительноприближается каменная россыпь, за ней уже спуск в Долину...

Он закричал, как раненый волк, торопливо выкрикивал всеподходящие заклятия, и черт с теми заморскими странами, неведомая сила сжалаплечи, скрутила, по обожженному лицу больно хлестнул обгорелый обрывок ремня.

Небо и земля несколько раз менялись местами, потом больноударило о твердое, он покатился, чувствуя боль во всем теле. В сторонке былтреск, а когда он разлепил напухшие обоженные веки, из обломанных кустоввыбрался разъяренный Мрак с секирой в обеих руках.

Он смотрел на небо, и когда Олег вскинул голову, таммелькнул Змей, он грохнулся неподалеку с такой силой, что земля дрогнула, акамни сдвинулись, в то же время в синеве быстро разрасталось множество точек,превращались в крохотных Змеев...

— Это они! — закричал Мрак яростно. — Хотели сжечь нас...

В сторонке послышался плачущий вопль:

— Разве не сожгли?

Таргитай, весь избитый, исцарапанный, в жуткихкровоподтеках, выбрался из груды камней.

— Олег, — рявкнул Мрак люто. — Не спи! Сделай что-нибудь! Ато нам тут и не спрятаться.

— Кто сказал «спрятаться»? — прорычал Олег. — Кто сказал...

Его трясло от бешенства, он чувствовал гул в голове, в грудибыло горячо, словно туда влили ковш расплавленного железа, а руки сводилосудорогами... Краем глаза поймал на себе изумленный, даже вроде испуганныйвзгляд Мрака, Таргитай даже отшатнулся, а Олег выбросил из себя незримый молот,раздвоил, потом еще и еще, сильным толчком бросил навстречу налетающей стае.

Они были всего в полуверсте, быстро снижались, когда зеленыезвери страшно закричали, их подбрасывало, страшные зубастые морды дергались изстороны в сторону. Был треск, разлетелись сбитые костяные шипы, иглы гребня, сжуткими криками сорвало и бросило на землю троих воинов с переднего Змея. СамЗмей остановился в полете, словно налетел на незримую стену, в широченной грудипоявились впадины, словно грудь была из мягкой глины, а в нее били толстымибревнами.

На других Змеях закричали, когда их вожак, передний могучийЗмей, самый могучий из всех Змеев страны гор, уже мертвый, бессильно растопыриллапы и камнем рухнул, ломая крылья, подминая уцелевших седоков.