Трое в Долине - Юрий Никитин

В небе медленно разгоралась серебристая блестка. Но свет отнее шел настолько чисто-белый, не по-земному чистый, что даже Таргитай всепонял и прошептал раздавлено:

— Род... Великий Род опускается на суд...

— Не успели, — сказал Олег отчаянно.

— Все потеряно, — сказал Мрак. — Так что мы теряем?

Он выпрямился, плечи расправились. В запавших глазахблеснула дикая удаль. Руки медленно потащили из перевязи секиру. Олеготшатнулся, сказал предостерегающе:

— Мрак! Не сходи с ума.

— А что теряем, — повторил Мрак. Глаза зацепились засверкающий свет первотворения и уже не отрывались. — Все одно нас либо съедят,либо заставят икру метать.

Он взял секиру поудобнее, вздохнул поглубже. Грудьраздвинулась до треска волчовки, а быстрые ноги понесли вниз по склону.Таргитай, не раздумывая, понесся следом, как волчий хвост за хозяином. Олегнеумело выругался, в груди были страх и отчаяние, еще не понял, как поступитьправильно, а под ногами уже замелькали камни, а воздух с каждым шагом тугойгорячей волной давил в лицо, останавливал, и приходилось ломиться черезнакаленный мир...

Впереди дико заорал Мрак. Его страшная секира замелькала вовсе стороны, взлетели первые зеленые брызги, затем все трое ломились черезчавканье, плеск, ступни скользили по мерзкой слизи, гадостные брызги были налице, залепляли глаза, а ладони скользили по рукоятям.

Перед ним расступались, как колосья расступаются под ударамикосы, и он понял, что быстро и страшно бьет посохом, догоняя Мрака с Таргитаем.Это было дико, неправильно, из его раскаленного рта вырвалось хриплое:

— Мрак... все бесполезно...

— Знаю!

— Довольно... Я больше не могу...

В синеве неба видели, как сияние разрослось, сталонемыслимым, охватило весь мир, весь белый свет. Засветилась всеми цветамирадуги каждая песчинка, мелкие камушки блистали, как драгоценные, все травысветились изнутри, стали видны идущие от земли соки, а в пролетающих бабочках, стрекозахвидно было, как бьются крохотные сердца... И так стало видно на сотни верст, натысячи, и каждый, задыхаясь от обилия хлынувшего в него океана образов, могвидеть на краю света одинокого кузнечика, слышать его грустную песенку, видетькаждый шип на лапках, сеточку на тонких перламутровых крылышках...

— Все, — мертво выдохнул Олег, — Великий Род... сошел насотворенную им твердь.

Спины Мрака и Таргитая раскачивались, но удалялись, и онзаставил измученное тело двигаться за проклятыми друзьями, немыслимо тупыми,еще не понявшими, что Род уже на земле, уже в окружении своих созданий: леших,великанов, горных рудокопов... и что там для людей места нет... и не было.

Сияние вспыхнуло ярче. Он помертвевшим сердцем понял егосуть, вскрикнул отчаянно:

— Мрак, Тарх!.. Остановитесь!.. Это Перо! Перо Власти... Родуже вручает тому, который...

Голос его прервался, он захлебнулся, кровь побежала сподбородка на грудь, однако ноги еще как-то двигались, несли, хотя емуказалось, что это он тащит за собой две железные наковальни.

На плите складывал крылья огромный, как сарай, сокол. Отнего шел свет первого дня творения, когда свет был отделен от тьмы, и еще незнал ни сумерек, ни теней.

— Все, — вскрикнул Олег в отчаянии, — опоздали!

Мрак, у которого глаза залило красным, ломился вперед,ничего не видя и не слыша. Таргитай бежал следом, потом догнал и побежал плечов плечо. Золотые волосы намокли и прилипли ко лбу. От него летели брызги, лицовытянулось, в синих глазах впервые был откровенный страх, но он бежал, потомучто рядом двигалось блестящее плечо Мрака, соленый пот смыл засохшую былокровь, рана открылась, струйка стекала к локтю, дальше ее срывало ветром.

Сокол взмахнул крыльями, полыхнуло белым светом, что,казалось, разом объял весь мир. В хищном клюве Сокола возникло блистающее Перо.Искры сыпались белые, шипящие, радостные, от легкого запаха кровь пошла пожилам горячее, а мышцы напряглись, и не было на свете существа, которое бы невыпрямило спину и не прислушивалось к тому, что сейчас творилось в Долине БитвыВолхвов.

Прогремел голос, могучий и отеческий, в котором былистрогость и ласка, голос раздался сразу отовсюду, словно говорила земля, небо,звезды, вся вселенная:

— Я, бессмертный Род, творец мира...

Качаясь из стороны в сторону, плита приближалась. Неземнойсвет блистал страшно и весело, но не слепил глаза, хотя был немыслимо ярок,настолько ярок, что все вокруг ушло в сумерки, Мрак свалил последних упырей уплиты, прыгнул, нелепо взмахнул секирой, когда тяжелые сапоги, облепленныеслизью, заскользили по божественной плите.

— ...объявляю свою волю...

Перед плитой Олег догнал Мрака и Таргитая, вспрыгнулиотчаянно, словно кидаясь в огонь, только взметнулись красные, золотые и черныеволосы.

— ...отныне и вовеки власть над белым светом, всеми тварямиземными и небесными, звездами и вселенной... принадлежит...

Толкаясь, не соображая, что их ведет, понесись на Сокола.Жадные руки, покрытые грязью и кровью, хищно и страшно выдернули Перо избожественного клюва. Их ноги уже заплетались, сил хватило только сгрудиться надругом от Сокола краю плиты, там остановились, тяжело дыша, озираясь во всестороны затравленно, спина к спине, пригнулись, оружие перед собой, все ещеготовые драться до последней капли крови, а выбьют оружие, то и зубами,когтями...

Олег задыхался, грязный и весь в зловонной слизи. Тяжелыекапли и целые комья падали на сверкающую плиту богов, расплывались грязнымизелеными лужами и тут же исчезали. От усталости звенело в ушах и кружилось вголове. Мрак одной рукой сжимал выскальзывающее древко секиры, в другой держалПеро. Таргитай упал на колени, с трудом поднялся, золотые волосы окрасилиськровью, снова упал...

Они не поняли почему белый чистый свет Пера Власти, которыйосвещал лишь самого Мрака и на сажень вокруг, внезапно расширился, обрушился навесь мир, озарил ликующим огнем, от которого усталость начала испарятьсябыстрее, чем утренний туман под лучами солнца.

Слева от плиты прогремел могучий глас Повелителя древолюдей,прокатился над Долиной, как раскаты грома:

— О, бог богов!.. Великий Род!.. Все твои лучшие творенияявились на твой зов и смиренно ждали. Но эти ничтожества, что посмелиосквернить Перо прикосновением...

За его спиной люди-деревья загудели, словно в ветвях завывалветер. С другой стороны плиты квакали и булькали упыри, а их Повелитель,Великий Упырь, проговорил болотным голосом, в котором чувствовались темныебездны:

— Мы ждали, Величайший...